Введение в социологическую теорию предпринимательства. Максим Рохмистров

существования в целом, игнорировать которую как раз и пытаются новые «первооткрыватели» типа Кабе, Фурье, Прудона, Оуена, Маркса и др. Плачевные результаты их социальных экспериментов только подтверждают истину о невозможности вмешательства в исторический процесс и в принципе дискредитируют саму проблему «роли личности в истории».

      Другое дело, что сам процесс управления в разных странах объективно вбирает в себя те социальные технологии, благодаря успешному функционированию которых и отдельные нации, и человеческое общество в целом постоянно развиваются, преодолевают в том числе не только так называемые трудности роста, но и негативные последствия различных псевдореформ новоявленных «апостолов» – ревностных последователей или создателей какого-либо учения о развитии человеческого общества. Однако на наш взгляд, и какую-либо оптимальную (опять же на «просвещенный» взгляд кого-либо из «первооткрывателей») систему этих социальных технологий трудно представить. В процессе развития общества, несомненно, будут появляться новые социальные технологии и развиваться уже существующие.

      Введение

      Научное познание в современной России уже на первом этапе утратило черты таинственности марксистской концепции развития мира и обрело характер рациональной методической деятельности. При этом эта деятельность связана не только с выдвижением и проверкой гипотез на основе эксперимента, хотя и это иногда практикуется, но и с тем, что вся более чем 25-летняя история постсоветской России – это и есть по своей сути эксперимент. Как, впрочем, и весь советский период истории России. И если на последнем отрезке этой истории всё было ясно с характеристикой гипотезы – построение коммунизма и формирование нового человека, – то в постсоветском периоде вызывает трудность именно содержание и характер самой гипотезы – рынок, капитализм и т. п.

      Если говорить о содержании постсоветского развития России, то какая-то ясность в необходимости самого переходного процесса понятна, чего, к сожалению, нет в понимании характера гипотезы. Тем не менее этот переходный процесс с необходимостью должен включать в себя саму совокупность отличительных свойств, признаков предмета или явлений, т. е. всего того, что и составляет предметность данного переходного периода. Пока же получается, что исследователи и реформаторы знают от чего необходимо избавиться (хотя и здесь возникают споры о самом содержании «прейскуранта пережитков» социализма, какие-то из них стараются сохранить и в новой жизни), но какие-либо контуры нового российского общества они не могут представить.

      И дело даже не в том, что руководители процесса перехода России к своему новому качеству не представляют эти новые контуры. Гораздо более существенным моментом представляется нам то, что и у них, и у массы ученых наблюдается в большей степени некое «раздвоение» сознания. С одной стороны, как отмечал представитель австрийской аналитической философии Людвиг Витгенштейн