Дьявол. Александр Валентинович Амфитеатров

Юпитера, Венеры, Меркурия, Вакха и Гебы: несомненный результат чтения классических авторов или, может быть, слишком прочной памяти язычных призраков в местности, которая и поныне носит выразительное название Ночеры Языческой, Nocera del Pagani. Чтение классиков весьма не одобрялось духовенством и, наоборот, было весьма угодно Сатане. В X веке одному раввенскому грамматику, по имени Вильгарду, явились однажды ночью три дьявола и, отрекомендовавшись Вергилием, Горацием и Ювеналом, благодарили его за прилежание, с которым он комментирует их произведения и обещали в награду, что после смерти он разделит их славу. Двусмысленная признательность эта заставила грамматика призадуматься: ему было известно, без сомнения, что христос, явясь в сонном видении блаженному Иерониму повелел ангелам жестоко высечь его за слишком усердную любовь к Цицерону.

      Чаще всего дьявол меняет свою человекоподобную форму на человеческую же, которая в данном случае лучше соответствует их намерениям. К отшельнику он приходит обольстительной женщиной, к отшельнице – красивым навязчивым юношей. Нередко дьявол являлся тем, против кого злоумышлял, под видом их друзей, родных, близких и знакомых, из чего проистекали иногда большие несчастья, грехи и соблазны. Преподобная Мария из Майэ (Maille – деревня в Вандее в 14 км. от Фонте-нэ-де-Конт) открыла дьявола в лице одного отшельника, которого все считали святым. Случай, необыкновенно частый в местностях, веках и слоях народных, охваченных борьбой господствующей церкви и сект, догмата и свободы совести. У нас в России это – обыкновенная религиозная галлюцинация фанатиков старой веры, давно обратившая на себя внимание художественных писателей. П. И. Мельников (Андрей Печерский) коснулся этой темы в «Грише», а А. Н. Майков в «Страннике»:

      Тому теперь недели три, сошлися

      К нам странники, да трое, разных вер:

      И спорили, и всяк хвалил свою,

      Да таково ругательно и блазно.

      Как улеглись, я тоже лег на одр.

      И так-то у меня заныло сердце;

      И мысленно я стал молиться богу:

      «Дай знаменье мне, господи, какая

      Перед тобой есть истинная вера?»

      И не заснул – вот как теперь смотрю:

      Вдруг в келью дверь тихонько отворилась,

      И старичок такой лепообразный

      Вошел и сел на одр ко мне и начал

      Беседовать, да ладно так и складно.

      Все хороши, мол, веры перед богом;

      Зрит на дела, мол, главное, господь;

      А что когда, мол, знать желаешь больше,

      Так приходи к соборному попу…

      И, как сказал он только: «поп» – я вздрогнул,

      Вскочил и крикнул: Да воскреснет бог!

      Он и пропал – ну, видел я – во прах

      Рассыпался…

      Блаженной. Герардеске Пизанской и многим другим дьявол являлся в образе их мужей. Этот обман он часто употребляет против неутешных вдов, слишком страстно любивших мужей своих. Не столько сказку, сколько ходячий деревенский анекдот о том (потому что в народе это поверье крепко держится даже посейчас) поместил в свое собрание