Тропинка к своему Я. Уроки психологии в начальной школе (1–4). Ольга Хухлаева

сегодня приставала: «Стас, не бегай! Стас, не бегай!» А я знаю, она мне просто завидует. Она толстая и, как я, бегать не умеет. А если она побежит, то у нас в школе пол провалится.

      – Сегодня вам много задали?

      – Нет или да, не знаю. Но сегодня я делать ничего не буду. Я в отпуске, и ты ко мне с уроками не приставай. – Стас грозно на меня посмотрел. – О, забыл сказать. Сегодня я на физкультуре самый первый прибежал. Все девчонки на меня смотрели, даже Катя!

      – Тебе же Вика нравилась?

      – Я ошибся. Вика – дура. Она вчера «тучу» получила. Она тупая. А Катька – так себе. Она похуже меня учится. Но ничего, она «тучи» не получает.

      Стас задумался и замолчал, а потом почти шепотом сказал мне:

      – Смотри, там бабушка идет с большими сумками. Хоть учительница и дура, но старым надо помогать, тут я с ней согласен.

(Со Стасом семи лет беседовала Гадалова Л.)

      Таким образом, для сохранения психологического здоровья ребенка необходимо помочь ему избежать развития страха перед учителем, помочь увидеть учителя как обычного человека, со своими достоинствами и недостатками, и как следствие этого – принять его.

      Отношения со сверстниками

      Насколько важны для ребенка в этот период взаимоотношения со сверстниками? С одной стороны, они во многом опосредуются взаимоотношениями с учителем, то есть принимаемый им ребенок будет популярен среди школьников. И наоборот, отвергаемый педагогом ребенок, вероятнее всего, станет классным изгоем.

      – Кать, а у вас в классе все ребята хорошие?

      – Нет, есть и бестолковые, ну, например, Васька Лисицын.

      – А почему ты считаешь, что он бестолковый?

      – Ну, это его так учительница называет.

      – А почему?

      – А у него в тетрадках сплошная грязь, и почерк ужасный, читать невозможно.

(С Катей семи лет беседовала Еремян Ж.)

      С другой стороны, младшие школьники – это все еще дети, которым необходимо играть. Поэтому невозможность пообщаться, а значит, и поиграть с ребятами воспринимается остро.

      – А в какие игры, вы играете?

      – Да в разные. В прятки. Вчера в дочки-матери играли. На резиночках прыгали. А еще в школу играем. Только Танька-двоечница ничего не знает, а еще хочет учительницу играть.

(С Катей семи лет беседовала Баранова Л.)

      Однажды, на продленке мы устроили себе на дереве наблюдательный пункт: набрали досок, коробок, прикрепили их к веткам. Один пацан принес из дома бинокль, и мы наблюдали за прохожими.

(С Вовой десяти лет беседовала Слученкова О.)

      – А во что вы сейчас с девочками играете?

      – В дочки-матери. Я – мама, я забочусь о своих девочках.

      – А папа в вашей игре есть?

      – Нет, папы у нас нет. Да и не нужен он нам. А зачем? Я и сама со всем справлюсь. Я – богатая мама.

(С Юлей восьми лет беседовала Иванова О.)

      Примерно со второго-третьего класса дружба между детьми начинает постепенно освобождаться от влияния