Дважды умереть и воскреснуть. Евгения Гладкова

Мы часами могли говорить обо всем и ни о чем. И не мудрено, что я привязалась к этой девушке всею душою.

      – Еще не спишь? – раздался ставший родным голос. – Не помешаю?

      – Зоя, я так рада тебя видеть. Проходи.

      Девушка вошла в комнату, неторопливо и грациозно, точно пантера. Присела в излюбленное кресло у окна и так ласково посмотрела на меня, как только может смотреть мать на свое чадо.

      Она была высокой и очень эффектной девушкой. Сиреневое шифоновое платье роскошно смотрелось на ее точеной фигуре и выгодно оттеняло бледную кожу. Каштановые волосы, разделенные косым пробором и аккуратно убранные за уши, струились по плечам и блестели в тусклом свете светильника. Ей очень шла такая прическа, открывающая выразительное лицо. Несмотря на отсутствие загара, вид у нее был цветущий. Она всегда приятно пахла. Такого аромата, среди известных мне, я не встречала.

      – Что новенького? – начала девушка. – Еще не надоело притворяться больной?

      – Меня излечит лишь свобода! Там – за окном – протекает жизнь, а я обязана сидеть в четырех стенах, – ком подступил к горлу, и я потянулась за стаканом воды.

      – Завтра – важный день. Тебе надо выспаться.

      – Я пытаюсь уснуть, даже приняла «Феназепам», но сегодня фея снов забыла обо мне.

      – Шутишь? Это хорошо! Не могу смотреть на тебя, когда ты грустишь.

      – Я думала, ты больше у нас не появишься. После той истории бабуля была вне себя от бешенства.

      – Я тоже была уверена, что больше не появлюсь у вас. Но, как ни странно, твоя бабуля позвонила сама и попросила прийти, – Зоя пожала плечами и вполголоса спросила: – А ты сама не расспрашивала ее о том, как погибла твоя мама?

      – Тем вечером, когда она тебя прогнала, я пыталась выяснить. Задавала кучу вопросов, но вместо ответов получила увесистую оплеуху.

      – Мне жаль, – Зоя виновато потупилась в пол. Повисло неловкое молчание.

      О маме в нашей семье говорить было запрещено – еще одно правило. А так как все правила навязывала бабушка, мы были обязаны подчиняться. Этой авторитарной особе сам черт не указ.

      Я мало что знала о матери. Она умерла, когда мне было полгода. Знаю лишь, что они с отцом очень любили друг друга и даже тайно поженились. Бабушка была вне себя от ярости, но смирилась в ожидании, что у отца это просто прихоть, и что скоро он одумается и бросит безродную сиротку. Родители скитались по съемным квартирам, перебивались случайными заработками, но были очень счастливы. Когда мама забеременела, им пришлось обратиться за помощью к Мариэтте Павловне и Василию Степановичу. Те, узнав обо всем, конечно же, потребовали избавиться от ребенка. Но вопреки их запретам, я все-таки родилась.

      – Зоя, а знаешь, чего мне жаль? – едва не плача, произнесла я. – Мне жаль, что я появилась на свет не в то время и не в том месте.

      – Не говори глупости! – воскликнула Зоя. – Твоя мама любит… любила тебя… просто обстоятельства… так получилось…

      – Откуда