Карманный оракул (сборник). Дмитрий Быков

главный российский коллекционер анекдотов, автор «Энциклопедии хулиганствующего ортодокса», настроен иначе: «Анекдот просовывает свое лезвие в щель между государственной ложью и очевидной для всех правдой. Анекдот начинается там, где есть масштабное вранье. И, между прочим, большинство хохм о Путине строятся именно на этом несовпадении между действительностью и ее телеобразом. Обыгрываются новые штампы, благолепие, воцарившееся в новостях, а в особенности – двойные, оборачиваемые формулы. Не зря при Путине модным стало выражение “оборотень в погонах”: некоторые черты оборотничества есть и в эпохе, и в ее творце. В большинстве анекдотов обыгрываются двойные значения слов – они тоже как бы становятся оборотнями. Ну, например: Путину звонит Сергей Иванов. “Владимир Владимирович! Вы говорили, что надо попасть в ВТО?” – “Говорил”. – “Докладываю: попали!!!” Это – из времен учений на Дальнем Востоке».

      Другой излюбленной темой анекдотов о Путине стало его чекистское, разведчицкое прошлое. В этом смысле стране не надо было ничего изобретать – анекдотов про спецслужбы у нас было море. Некоторые просто слегка модифицированы. Ну, например, такая шутка шестидесятых: мужик звонит из телефона-автомата. «Это КГБ?» – «КГБ, КГБ…» Он не решается ничего сказать, со страху вешает трубку, набирает опять: «КГБ?» Сзади его слегка похлопывают по плечу: «КГБ, КГБ!» Здесь причудливо сочетается страх перед органами, некоторая ненависть к ним – и одновременно восхищение оперативностью. Про Путина, по-моему, получилось лучше – и тут объектом сатиры действительно стало государственное лицемерие, а именно пресловутые телемосты с народом. «Вот такой вопрос поступил, – говорит президент. – “Володя, не западло ли тебе отвечать на анонимные вопросы?” Николаеву Петру Владимировичу, проживающему в городе Гусь-Хрустальном, улица Розы Люксембург, дом 5, квартира 12, женат, бухгалтер, – сообщаю: нет, Петя, не западло!»

      Базовой темой новых анекдотов о Путине стало возвращение советских времен. Что интересно, люди сами активнейшим образом в этом возвращении участвовали – то есть демонстрировали публичный одобрямс, подпольный неодобрямс, рассказывали анекдоты, привыкали к двойной морали, умилялись застою – и сами над собой посмеивались; что ни говори, а анекдот не только отважен, в чем-то он еще и труслив! Все понимаем, но смеемся; смеемся, но все понимаем… Немудрено, что первым реанимировался цикл о Вовочке. Подлили туда масла бесконечные биографические книги (особенно сладкая получилась у Олега Блоцкого) – про то, как президент любил первую учительницу, а она его. Появился первый анекдот новововочкинского цикла: «Ах, Вовочка, ну что ж ты опять домашнюю работу не сделал и стекло разбил!» – «Марь-Иванна, вот я вырасту, стану главным человеком в стране, и будет вам стыдно!» – «Путин! Прекратишь ты издеваться или нет!» Здесь обыгрывался и еще один важный мотив раннепутинской пропаганды – рассказы о том, что Владимир Владимирович вышел из простой семьи, совсем из такой, как наша с вами, а вот же, пробился в первые люди!

      Дальше анекдотами встречали почти