На сеновал с Зевсом. Елена Логунова

с братцем.

      – Не толкайся! – недовольно буркнул он, цепляя с блюда второй кусок – про запас.

      – Дети, не ссорьтесь! – примирительно сказал папуля. – Еды хватит всем.

      – Ах, как мне надоели эти братско-сестринские распри! – капризно вздохнула мамуля, прикусывая веточку петрушки.

      У нашей великой писательницы второй день не вытанцовывался сюжет нового романа, отчего она была сердита и раздражительна.

      – Басенька, скушай ребрышко! – ласково предложил супруге папуля.

      – Ах, как мне все это надоело! – скривилась капризуля.

      Бабуля покосилась на мамулю, выразительно пошевелила бровями и молча прибавила громкость телевизора. Культурная программа обеда, отягощенного братско-сестринскими распрями и VIP-капризами, состояла из застольного просмотра новостей с Максом Смеловским – моим давним поклонником и другом всей нашей семьи.

      – Сегодня первое апреля – международный день птиц! – радостно возвестил с экрана Максим.

      – Сегодня первое апреля – День дурака! – чавкая, заспорил с ним Зяма.

      – С праздничком тебя! – ехидно сказала я.

      – Дюша, надо быть добрее к брату! – укорил меня папуля.

      – Надо быть добрее к братьям нашим меньшим! – поддакнул ему Смеловский в телевизоре.

      Я смешливо хрюкнула в надкушенный пирог. Зяма обиженно надул щеки, и без того сильно округленные не прожеванным мясом, и сделался похож на гигантского хомяка, максимально приблизившись к образу меньшего нашего брата по разуму. А телеведущий проникновенно сказал:

      – Сегодня весь край должен выйти на строительство скворешников и птишников!

      Он так и сказал: «скворешников» и «птишников» – через «ша», чему я сильно удивилась. Смеловский парень образованный, мы с ним вместе грызли гранит филологии в университете, причем Макс занятия не прогуливал и как грызун научного гранита преуспел больше меня. С чего же вдруг такой моветон?

      – В самом деле, скворечник! – неожиданно оживилась мамуля. – О, какая идея! Извините, я вас покину.

      Она отодвинула тарелку, встала и удалилась к себе.

      – Я ошибаюсь, или к Басеньке пришла муза? – проводив супругу взглядом, задумался папуля.

      – Ага! Она прилетела из ближайшего скворечника! – сострил Зяма.

      Я подняла брови и похлопала ресницами. Наша мама пишет ужастики, и до сих пор самым компактным дощатым сооружением, фигурировавшим в ее произведениях, был портативный гробик злобного лилипута – карликового плода близкородственного скрещивания представителей вырождающейся вампирской линии. Как мамуля впишет в одну систему образов с мрачными склепами и усыпальницами милый птичий домик, было непонятно, но заранее интересно.

      Предвкушая небанальный поворот сюжета, я поела шашлыка с пирогами и только-только приложилась к компоту из стилистически чуждой кавказской кухне гваябы, как позвонила секретарша нашего Бронича Катерина.

      – Куда вы все пропали?! –