Офицерская баллада. Тимур Максютов

верно: лысина-то от солнца фуражкой прикрыта!). Мелкие глазки скользнули по Тагирову. Марат сглотнул (главное – не опозориться, курсантом не назваться!) и взметнул ладонь к околышу.

      – Товарищ полковник, лейтенант Тагиров прибыл для дальнейшего прохождения службы!

      Полковник продолжал не смотреть на Марата, отчего становилось очень неловко. Сложил газету «Правда» на край стола. Побарабанил сосисками пальцев. Раскрыл блокнот, начал в нем чиркать карандашом, резко захлопнул. Схватил газету и положил на противоположный край.

      Тагиров переминался с ноги на ногу. Время даже не ползло, а будто выдавливалось еле-еле, как густая смазка из танкового шприца. Кашлянул.

      Полковник воспрянул, тыркнул глазками.

      – Кто здесь?

      – Как же, доложил же… Я.

      – Брусчатка от кремля!

      Лейтенанту в голову ударила волна стыда. Он догадался, что подставился, но не понял, где именно.

      Полковник, несмотря на изрядные габариты, резво вскочил, завизжав стулом, подбежал к Марату.

      – Ты! Никакой! Не лейтенант! Ты – зародыш офицера, от так от! Тебя еще драть и драть по Ипатьевскому методу до морковкина загогого… венья! Я тут что – усатый нянь? Сопляков людями делать? Мне некогда – у меня вот партийная конференция под носом! Пришлют всякое дерьмо, а мне разгребать! Здрасте-приехамши!

      Тагирову казалось, что ему снится какой-то дурной, болезненный сон и никак не удается сбросить это наваждение: бегающий вокруг грузный полковник, выкрикивающий пополам со слюнями бессмысленные, но очень обидные фразы. Нить размышлений замполита о его тяжелой судьбе воспитателя и никчемности данного конкретного лейтенанта очень быстро сбилась в уродливый запутанный клубок.

      Наконец Сундуков устал. Пыхтя, прошел к своему месту, уселся и аккуратно переложил газету на середину стола.

      – От так от! Понял, летёха?

      – Так точно, товарищ полковник!

      – Ну, вот и иди отсюдова. И подумай, как будешь теперь с этим жить!

      Ошарашенный Марат отдал честь, развернулся и покинул кабинет.

      В полной прострации вышел на штабное крыльцо, автоматически отобрал у дежурного сигарету и глубоко затянулся.

      Капитан сочувственно хмыкнул, молча достал еще одну, прикурил. Покосился на лейтенанта.

      – И чего он тебе сказал?

      – Я… Не понял я.

      – Ну, это нормально. Дундук – он и есть дундук. Не боись, летёха, офицерам только первые двадцать пять лет тяжело, потом привыкаешь. Где остановился, в гостинице? Ну, тебя, скорее всего, к холостякам подселят. Есть у нас одна веселая квартирка, ха-ха! Вещи-то как допер?

      Марат вытер потный лоб. Соображение медленно возвращалось в голову.

      – А? Да я зимнюю форму багажом отправил. С собой только чемодан с конспектами.

      – С чем чемодан, говоришь?

      – Ну с лекциями. Из училища.

      – Слушай, ты никому не говори тут, что вместо водки из Союза книжки с тетрадками тащил! Засмеют насмерть! Давай, летёха, удачи! Вон туда иди. Видишь казармы? Твой батальон по ремонту