Камо грядеши. Генрик Сенкевич

произведение. Будь таким ваятелем, carissime! Недостаточно любить, надо уметь любить и учить любви. Наслаждение испытывает и чернь, и даже звери, но истинный человек тем от них отличается, что превращает это наслаждение в возвышенное искусство и любуется им сознательно, претворяет в мысль все его божественное значение и таким образом насыщает не только тело, но и душу. Неоднократно, когда я думаю о тщете, неуверенности и заботах нашей жизни, приходит мне в голову, что ты, быть может, сделал наилучший выбор и что не двор цезаря, а война и любовь – единственные две вещи, для которых стоит родиться и жить.

      В войне тебе посчастливилось, будь же счастлив и в любви, а если хочешь знать, что делается при дворе цезаря, я тебе расскажу обо всем. Сидим мы здесь в Анции и холим свой небесный голос, выражая неизменную ненависть к Риму, а на зиму собираемся в Байи, чтобы выступить перед публикой в Неаполе, жители которого, будучи греческого происхождения, лучше могут нас оценить, чем волчье племя, живущее по берегам Тибра. Сбегутся люди из Байи, из Помпеи, из Путеоли, из Кум, из Стабиев, ни в рукоплесканиях, ни в венках не будет недостатка, – и это послужит поощрением к задуманному путешествию в Ахайю.

      А память маленькой Августы? Да! Мы еще оплакиваем ее. Мы воспеваем гимны собственного сочинения столь удивительные, что сирены от зависти попрятались в глубочайших пещерах Амфитриты. Вместо них нас могли бы слушать дельфины, если бы им не мешал шум моря. Наша грусть до сих пор не улеглась, мы показываем ее людям во всевозможных позах, какие только известны искусству ваяния, особенно стараясь притом, чтобы эти позы присутствующим казались красивыми и чтобы они сумели оценить их прелесть. Ах, дорогой мой, мы останемся до смерти шутами и фиглярами.

      Здесь находятся все августианцы и августианки, не считая пятисот ослиц, в молоке которых купается Поппея, и десяти тысяч слуг. Иногда даже бывает весело. Кальвия Криспинилла стареет; говорят, что она упросила Поппею позволить ей брать ванну после Августы. Лукан дал пощечину Нигидии, обвиняя ее в связи с гладиатором. Спор проиграл Сенециону свою жену в кости. Торкват Силан предлагал мне за Эвнику четверку гнедых, которые в этом году непременно выиграют на ристалищах. Но я не захотел! А тебя также благодарю, что ты не взял ее. Что касается до Торквата Силана, то он, бедняга, и не подозревает, что скорее представляет собою тень, чем человека. Участь его решена. А знаешь ли, в чем состоит его вина? Он виновен в том, что приходится правнуком божественному Августу. Для него нет спасения. Таков наш свет!

      Ждали мы здесь, как тебе известно, Тиридата. Между тем от Вологеза получено оскорбительное письмо. Он покорил Армению и просит оставить ее за ним для Тиридата, а если не оставят, то он все равно не отдаст ее. Явная насмешка! Мы уже решили начать войну. Корбулон получил власть, какою пользовался великий Помпей во время войны с морскими разбойниками. Была, однако, минута, когда Нерон колебался: он, видимо, боится славы, которую может снискать Корбулон своими подвигами. Думали даже, не предоставить ли главное начальство нашему Авлу. Этому воспротивилась