Эра Водолея. Александр Славинский

не правда ли? – спросила Патриция.

      – Создаётся впечатление, нарисовано с натуры. Различие лишь в том, что художник изобразила не застывший во времени музей, каким видим сейчас, а настоящий живой город. Тут удивительные деревья. Стены зданий увивает нечто вроде плюща с мелкими цветами. В окнах ажурные переплёты рам с витражами. Подобного нет в нашей реальности, но выглядит здорово.

      Как и описывала, Таскани изобразила себя на переднем плане. Лёгкое полупрозрачное сари просвечивает контуры очаровательного женского тела. И я не мог оторвать взгляд от столь эротичной Альберты.

      Но женщина на картине отнюдь не в игривом настроении. Печальные глаза смотрят озабочено, и даже угадываются нотки затаённого страха. Лицо нахмуренное и слегка осунувшееся. Невольно задаёшься вопросом – что же заставило красавицу переживать?

      На мосту, чуть правее женщины, трое мужчин в белых широких одеждах и в чалмах, украшенных изогнутыми рогами. Лица скрывают причудливые бороды, словно завитые на тонкие бигуди. И один показался мне знакомым. Присмотревшись, я уловил отдалённое сходство с капитаном Бренером. Он-то здесь откуда?

      – Альберта хотела утопить картину в море, поскольку к ней стали приходить видения, – рассказывала Патриция. – Но я упросила не губить холст. Если откровенно, я силой вырвала у неё из рук, когда тот завис над водой.

      Хм. А у Альберта рассказала иную версию.

      – Даже на фото видно – картина шедевр, – продолжала девушка. – Поверьте, лейтенант, в натуре полотно смотрится гораздо внушительнее. Я сразу поняла – за него можно получить хорошие деньги, и взялась реализовывать идею. И оказалась права. За картину на аукционе заплатили двадцать миллионов рублей.

      – Ого! Всего-то за ночь работы.

      – Но Таскани не захотела брать выручку. А сказала, что мысленно выбросила холст, как и намеревалась, за борт. Но я тоже не взяла деньги. А положила в банк на имя дочери Альберты. Матери сейчас, может, и не нужны. Как вы знаете, Таскани вполне обеспеченная дама. Но Мария, по достижению зрелого возраста, думаю, обрадуется богатству. А из той суммы я оставила себе двести тысяч, так сказать, на издержки. Вот предыстория нашей поездки.

      – Таскани написала и другие картины об Атлантиде?

      – Вы не ошиблись, – кивнула Патриция. – Но остальные увидите позже. Не возражаете?

      – Жду с нетерпением.

      С мостика сразу выходишь на широкую набережную. А дальше, чтобы сократить путь к шестому корпусу, нужно пройти между дворцами. Судя по картине Таскани и пустующим углублениям с обеих сторон дороги, здесь создатели закладывали аллею.

      – Патриция, вы интересно рассказываете, и мне не терпится услышать продолжение.

      – А вы лгунишка, – улыбнувшись, погрозила девушка. И я почувствовал, как между нами тает лёд. Альберта права на счёт подруги. Если та захочет, то может и очаровать. И сейчас рядом со мной совсем иная