Однажды в Брюгге. Правдивая история вампиров. Макс Коэн

палец к губам, точно это Маре, а не ей самой требовалось замолчать, Ламия обратилась в слух, одновременно грациозно подавая помощнице руку, чтобы выйти из гроба.

      2

      – Только они не в курсе, Асанбосам, – сказал Степан, наваливаясь всем весом на узкую стойку регистрации и рассеянно теребя ключ от номера, снабженный синей портьерной кисточкой в качестве брелока.

      – Что?! – кажется, ответ председателя прозвучал куда громче, чем следовало бы. – Что?! – повторил он уже тише. – Ты с ума сошел, Степан, или как?!

      – Тише, тише, – зашипел русский, воровато оглядываясь по сторонам. – Пожалуйста, не так громко! Я обязательно им скажу – потом.

      – Когда – потом?! – расстроено поинтересовался Асанбосам. – Ты что, не знаешь законов? Им восемнадцать, ты обязан был сказать!

      – Им только будет восемнадцать, на следующей неделе, – горячо зашептал Степан. – Я сразу скажу, мы с Аленой решили…

      – А где она, кстати, твоя Алена? – бестактно поинтересовался Асанбосам.

      – Так разошлись мы, еще три года назад, – грустно ответил Степан. – Васька и Шурка живут у нее, а я забираю через выходные… Вот, пришлось с собой взять, потому что у Алены личная жизнь…

      Ламия, притаившаяся за дверью, удивленно подняла брови: так вон оно что! Значит, Степан свободен (это хорошо), но притащил с собой отпрысков (это плохо). Кстати, чего они там не знают? Неужели…

      – Ладно, – сказал Асанбосам после недолгих раздумий. – Попробуем справиться. Пускай держатся поближе к Сандеру, это безопасно. К тому же, они с твоей дочкой тезки.

      – С сыном.

      На этом их конспиративную беседу прервали.

      – Кажется, я слышу биение свежей крови?

      Обернувшись ко входу, Степан и Асанбосам застали триумфальное появление Карло Козлака. Тот стоял, грациозно облокотившись на дверной косяк, и черт знает как долго их уже слушал. Выглядел он по обыкновению ярко. Узкие до визга розовые брюки плотно облегали его тощие ноги, а в петлице синего пиджака торчала веточка сирени (даже представить сложно, где он нашел ее в сентябре!). Образ завершали пестрый шейный платок и замшевые сиреневые ботинки.

      При виде хорвата Степан на секунду сморщился, но тут же раскрыл объятия.

      – Карло!

      Виляя туго обтянутым задом, Карло подплыл сначала к Степану, потом к Асанбосому и троекратно облобызал воздух рядом с их щеками.

      – Я не понял, – без обиняков сказал он, когда с приветствиями было покончено. – Почему твой сын Шура – тезка Сандера и чего не знают твои дети, а? Готов внимать!

      С этими словами он уселся на разноцветный круглый диванчик, замечательно гармонировавший с его розовыми штанами, и скрутил ноги косичкой.

      Степан и Асанбосам переглянулись.

      – Видишь ли, Карло, – кашлянув, сказал русский, – у нас имя «Александр» можно уменьшить до «Саша», потом преобразовать до «Сашура», а после – сократить до «Шура»…

      Карло