Космическая одиссея капитана Джонса. Лия Сальваторе

персоной. Никогда раньше не думал, что кто-то может не понравиться с первого взгляда и накрепко. Может быть, я просто чувствовал, что он принесет нам много горя?

      Эдвард был высок, но очень болезненно худощав. Голубая кожа выдавала в нем магеллановца, а белые точки татуировок на ней – персианца. Мутант, порожденный браком двух разных видов. Таких было полным-полно, не такая уж и редкость. Взгляд у Тича был на редкость холодный и хищный, как будто он высматривал в толпе жертву. Волосы были очень тщательно зализаны назад, а губы сжаты в узкую полоску. Костюм на нем сидел безукоризненно, и это резко бросалось в глаза, потому что все остальные были облачены в скафандры. Рядом с ним шла девушка, при виде которой я сразу заподозрил, что дети президента «Эль Дьябло» были от разных матерей. Это было заметно и потому, насколько отчужденно они держались друг с другом. У девушки было худое лицо, но не такое болезненное, как у брата. Длинные темные волосы собраны в конский хвост на затылке, карие глаза смотрели спокойно и слегка надменно. Кожа у нее была смуглой, по-персиански покрытой белыми точками татуировок. Она тоже была одета не в скафандр, а строгий костюм шоколадного цвета.

      Люди неосознанно выстроились по обе стороны от Тичей, образуя своими телами дорожку в центр зала.

      Эдвард медленно пошел вдоль людей, цепляя взглядом всех и каждого. А может, надо было вернуться именно в тот момент, чтобы убить его?

      Все началось именно тогда, когда он увидел Катрин. Может, ему не говорили, что нельзя так смотреть на чужих женщин? На меня он не обращал никакого внимания, будто меня там вообще не было. Но Катрин… мне захотелось дать ему в морду.

      – Как тебя зовут? – обратился он к моей жене, и голос его был полон ядовитой сладости.

      – Ее зовут Катрин, – ответил я, уверенно обнимая свою жену за талию.

      Эдвард перевел взгляд на меня. Я не понравился ему также сильно, как и он мне. Тич смерил меня презрительным взглядом и двинулся дальше.

      – Какой неприятный тип, – поежилась Катрин, когда Эдвард отошел от нас достаточно далеко.

      – Да, – согласился я с ней.

      – Давай поужинаем поскорее и уйдем отсюда. Мне здесь не нравится.

      Ее слова меня обрадовали. Наскоро поев, мы отправились в свою каюту. Я уже давно не видел Эмму и искренне переживал за нее. Как оказалось, зря. Моя дочь на корабле чувствовала себя как рыба в воде, и успела собрать вокруг себя целую кучу поклонников.

      – Мамочка, ну пожалуйста, ну еще чуть-чуть! – канючила она, когда Катрин вела ее за руку спать.

      – Нет, милая, завтра тяжелый день. К тому же на корабле четкое расписание, которое не следует нарушать.

      – Ты можешь поиграть немного в каюте, я все равно еще буду сидеть над чертежами, – разрешил я Эмме.

      – Ура! – радостная короткой отсрочке, Эмма вывалила все свои игрушки на пол, покрытый пушистым белым ковром с подогревом и антибактериальным покрытием.

      – Не засиживайся долго, – Катрин поцеловала меня в щеку и блаженно вытянулась в кровати.

      Некоторое время она сонно созерцала,