Дом Цепей. Стивен Эриксон

зрения – с верёвкой в руках. Канат перехлестнулся через борт у высокого носа ладьи и ушёл в воду. Тяжело дыша, даруджиец повозился с верёвкой, прежде чем сумел продеть конец сквозь цепи. Затем потянул канат дальше и повторил операцию на другой стороне плота. И снова – у левой ноги Карсы, а затем – напротив.

      Теблор почувствовал, как даруджиец протягивает тяжёлый, мокрый канат сквозь его оковы.

      – Что ты делаешь?

      Торвальд не ответил. По-прежнему с верёвкой в руках он вновь забрался в ладью. И опять надолго воцарилась тишина, а затем Карса услышал возню, и верёвки медленно натянулись.

      В поле зрения возникли плечи и голова Торвальда. Нижеземец был смертельно бледен.

      – Сделал всё, что мог, дружище. Может, ещё немного просядет, но, надеюсь, не слишком. Я скоро снова тебя проведаю. Не волнуйся, утонуть я тебе не позволю. А сам сейчас немного осмотрюсь по сторонам – не могли же эти ублюдки утащить вообще всё.

      Даруджиец скрылся из виду.

      Теблор ждал. Море медленно заключало его в объятья, и от этих прикосновений Карсу била крупная дрожь. Вода поднялась так, что залила уши, приглушила все звуки, кроме мерного плеска волн. Карса наблюдал, как медленно натягиваются верёвки над плотом.

      Уже трудно было припомнить времена, когда его руки и ноги были свободны, могли шевелиться без ограничений, когда измочаленные, гноящиеся запястья не знали неумолимой хватки железных оков, когда он ещё не чувствовал – глубоко в своём усохшем теле – огромной слабости, уязвимости, от которых кровь текла в жилах разжиженная, словно вода. Карса закрыл глаза и почувствовал, как сознание его уплывает.

      Уплывает…

      – Уругал, я вновь стою перед тобой. Пред этими Ликами в Скале, перед своими богами. Уругал…

      – Не вижу, чтобы предо мною стоял теблор. Не вижу воина, который шагал бы сквозь строй врагов, собирая урожай душ. Не вижу, чтобы мертвецы громоздились на земле – бесчисленные, как стада бхедеринов, что спускаются с горных пастбищ. Где мои подношенья? Кто здесь утверждает, будто служит мне?

      – Уругал. Ты – кровожадный бог…

      – И в том находят наслаждение воины теблоров!

      – Как находил прежде и я. Ныне же, Уругал, я уже не так уверен…

      – Кто стоит перед нами? Нет, не воин-теблор! Не мой верный слуга!

      – Уругал. Что за звери эти «бхедерины», о которых ты говоришь? Что за стада? Нигде в землях теблоров…

      – Карса!

      Урид вздрогнул. Распахнул глаза.

      Торвальд Ном с джутовым мешком на плече спускался с борта ладьи. Его ноги коснулись плота, и тот просел ещё чуть-чуть. От воды защипало во внешних уголках глаз.

      Когда даруджиец сбросил мешок с плеча, послышался лязг и стук.

      – Инструменты, Карса! Набор корабельного плотника!

      Он вытащил на свет зубило и молоток с железной головкой.

      Теблор почувствовал, как сердце начало бешено колотиться в груди.

      Торвальд приставил зубило к звену цепи и принялся бить по нему молотком.

      Потребовалась дюжина ударов, каждый из которых оглушительно отдавался в неподвижном, застойном