Хороший день для кенгуру (сборник). Харуки Мураками

ришли ради кенгуренка. Кроме него, смотреть там было не на что.

      О том, что у кенгуру родился малыш, мы узнали месяц назад из газеты и весь этот месяц ждали подходящего утра, чтобы поехать на него поглядеть. Однако такое утро все никак не приходило. То вдруг с утра зарядит дождь. На следующее утро – то же. На следующее-следующее выяснится, что земля раскисла от влаги. Потом два дня подряд дул какой-то противный ветер. То вдруг у моей девушки зуб разболелся, то мне понадобилось по делам в местную управу.

      Так прошел месяц.

      По правде сказать, совершенно незаметно. Спросите: что за это время произошло? Даже не знаю, что сказать. Кажется, столько всего было, но вроде ничего и не было. Я бы и не заметил, что целый месяц пролетел, если бы не человек, который явился за деньгами на газетную подписку на следующий месяц.

      И все же утро, когда мы пошли смотреть на кенгуру, наступило. Мы проснулись в шесть часов, раздвинули шторы и сразу поняли: день для свидания с кенгуру – самый подходящий. Умылись, позавтракали, покормили кошку, успели постирать и, надев кепки с козырьком от солнца, вышли из дома.

      – Этот кенгуренок еще живой? Как ты думаешь? – спросила меня девушка, когда мы уже ехали в электричке.

      – Думаю, живой. Чего ему сделается? В газетах не писали, что он умер.

      – Может, он заболел, и его отвезли в лечебницу?

      – Тогда должны были об этом написать.

      – А вдруг у нее нервный стресс и она забилась куда-нибудь?

      – Ты о ком? О кенгуренке?

      – Дурак. О мамаше его. Залезла вместе с малышом в темный угол и сидит там.

      Меня всегда восхищала ее способность выдумывать самые разные вещи.

      – Мне кажется, мы кенгуренка больше не увидим, если сейчас упустим.

      – Да?

      – А ты вообще раньше видел кенгурят?

      – Не-а.

      – Думаешь, еще увидишь? Уверен?

      – Ну, как сказать? Не знаю.

      – Вот поэтому я и беспокоюсь.

      – Послушай, – возразил я. – Может, так оно и есть, как ты говоришь, но я, к примеру, никогда не видел, как жираф рожает. Или плавающего кита. Чего тогда из кенгуренка проблему делать?

      – Потому что это кенгуренок, – ответила она.

      Я замолчал и уткнулся в газету. Мне еще ни разу не удавалось ее переспорить.

      Кенгуренок, естественно, оказался живехонек. Он (или она) выглядел гораздо крупнее, чем на фото в газете, и жизнерадостно скакал по вольеру. То уже был не кенгуренок, а маленький кенгуру. Этот факт слегка разочаровал мою девушку.

      – Он уже не похож на кенгуренка.

      – Похож, похож, – утешил я ее.

      – Надо было раньше приехать.

      Я сходил в киоск и принес две порции шоколадного мороженого. Моя девушка все еще стояла, опершись на ограду, и не сводила глаз с кенгуру.

      – Нет, это уже не кенгуренок, – повторила она.

      – И что? – поинтересовался я, вручая ей мороженое.

      – Если бы он был кенгуренком, то сидел бы у матери в сумке.

      Я кивнул и лизнул мороженое.

      – А он не сидит.

      Мы поискали глазами мать. Отца-кенгуру вычислили сразу – самый здоровый и самый спокойный. Самец с сокрушенным видом композитора, горюющего по увядшему таланту, разглядывал сваленные в кормушке зеленые листья. Две самки были совершенно одинаковые – и телом, и цветом, и мордой. Мамашей могла быть любая.

      – Интересно, кто из них мать, а кто – нет? – сказал я.

      – Угу.

      – А чего тогда здесь вторая делает? Та, которая не мать.

      – Не знаю, – отвечала моя девушка.

      Тем временем кенгуренок, не обращая ни на кого внимания, носился по кругу, потом вдруг без всякого смысла принимался рыть передними лапами ямки в земляном полу. Он (или она), похоже, понятия не имел, что такое скука. Поскакав вокруг отца, пожевав травки и покопавшись в земле, детеныш сунулся к самкам, прилег, тут же вскочил и снова заметался по вольеру.

      – Почему кенгуру так быстро скачут? – спросила моя девушка.

      – От врагов удирают.

      – От врагов? Каких еще врагов?

      – От людей, – сказал я. – Те их бумерангами убивают и едят.

      – А зачем кенгурята к матери в сумку лезут?

      – Чтобы вместе убежать. Они же маленькие, быстро бегать не умеют.

      – Значит, мать их защищает?

      – М-м. Малышей всегда защищают.

      – И сколько это длится?

      Надо было побольше почитать про кенгуру в какой-нибудь книжке о животных. Ясно же было, что такой разговор начнется.

      – Месяц или два. Так я думаю.

      – Ну! А этому кенгуренку только месяц. – Она показала на него пальцем. – Ему как раз в сумке сидеть.

      – Угу, – промычал я. – Наверное.

      – Классно в сумке, скажи?

      – Да уж…

      – Хотел