Краденый город. Юлия Яковлева

здесь кто живет?

      – Лютик.

      Таня скривилась.

      – Лютик?

      Лютик был братом Коти. Тощий, долговязый, с длинным толстым носом, под которым свисали толстые губы, и маленькими черными глазками у самого носа, похожий на лося. По общему приговору девочек – урод. Голос у него был тоже уродский: Лютик словно не говорил, а гудел.

      – Дура, говорю же: все их! И кухня, и ванная, и коридор. Вся квартира их.

      Краски… Они лежали повсюду. На подоконнике, на полу, на столе. Топорщились стоймя кисти.

      Люська скинула туфли.

      – И куда на таких лыжах танцевать?

      Туфли были старшей сестры и держались только потому, что Люська напихала внутрь газету.

      – Ты что, там снять не могла? Под столом? – напустилась на нее Таня.

      – А дырки я где сниму?

      Из чулок высовывались большие, не слишком чистые пальцы. Люська пошевелила ими. Нырнула под юбку, стала отстегивать и скатывать вниз чулки. «Тебя-я-я-я, Рио-Рита…» – томно звал из другой комнаты патефон. Танцевать в дырявых чулках, конечно, было нельзя.

      – Что, и у Коти своя комната? – все не могла поверить Таня.

      Красок у Лютика было много. «Они богатенькие», – вспомнила Таня Люськины слова. Краски в тюбиках, выдавленных и почти целых, краски в фарфоровых глазочках, в прямоугольных ванночках, в пузырьках. А вот у тети Веры не было теперь в жизни ничего хорошего. Из-за них с Шуркой и Бобкой. Из-за того, что сделали с мамой и папой. Таня испытала странное желание – взять тетю Веру «на ручки», как любил когда-то проситься Бобка. Только Бобка был маленький, мягкий, а тетя Вера – высокая, прямая, жесткая, и взять ее «на ручки» можно было бы только сложив в несколько раз, как столярный метр.

      Таню осенило.

      – Ну, идешь? – Люся выжидательно повернулась к Тане. Чулки она запихнула в карман.

      В приоткрытую дверь уже ворвалась, запрыгала, заплясала музыка.

      – Знаешь, ты иди. А я тоже чулки сниму – и за тобой.

      Глава 5

      Шурка знал: первым делом надо все обыскать. Нужны были факты. Твердые. Как маленький железный пистолет – он видел такой в кино. Про диверсантов. Диверсанты обманом завлекали на свою сторону советских людей.

      У Шурки свело живот. Мог у тети Веры быть пистолет? Могли ее обмануть и завлечь? А если он его найдет, то что? И знает ли об этом дядя Яша? А Таня – догадывается?

      Он опять обернулся. Тетя Вера спала так, будто ее сбросили на кровать с самолета. Даже туфли не сняла. От задернутых штор в комнате стоял полумрак. Так ли спит человек, чья совесть чиста? А человек, которому нет покоя даже во сне? Лицо тети Веры казалось каменным. По нему совершенно ничего нельзя было понять.

      Шурка тихо-тихо подошел к комоду. Взялся за ручку. Сглотнул. Ему показалось, что он предает тетю Веру. Пальцы нерешительно погладили прохладный никелированный грибок и отпустили. «Опять трусишь, опять?!» – прикрикнул он на себя. И тут же себе объяснил, что не в этом дело. Вначале нужно спросить, подумать…

      Шурка на цыпочках отошел к окну. Кашлянул, как бы обозначая, что без стука он не входит. А