Вакуум. История открытия себя. Илья Чернецов

ножа. Вот-вот оно воткнется мне в переносицу. Время замедляется, я смотрю на это лезвие и каким-то машинальным чудом перехватываю бьющую руку.

      …

      Короткий, яркий, запомненный в деталях эпизод с лезвием. Он отпечатался в памяти как оттиск фамильной печати на мягком сургуче.

      …

      Удар под колени сзади, словно кто-то всем телом прыгнул на ноги. Я падаю на спину.

      Я на спине, в меня летят удары. Ногами и руками, как из пулемета. Не успевает долететь один, уже летит другой. Боли нет. Только злость, адреналин и ненависть. И дикое желание сохранить нос. Я закрываю его руками, тело остается беззащитным

      …

      Мой нос, который очень мне нравится, который пережил массу неприятных приключений и сохранил правильную форму. Руками хирургов, конечно. Когда мне ставили его на место в последний раз я попросил врачей сделать его неломаемым. Люблю свой нос и ненавижу каждого пидараса, который пытается ему навредить. Поэтому нос – единственное, что я закрываю.

      …

      Острый, злой, наглый нож входит в грудь слева. За доли секунды медленно и уверенно он проникает в мое тело, прокалывая сердце сантиметр за сантиметром. Как в теплое масло, как само собой разумеющееся. Как нечто простое и обыденное. Как будто так и должно быть. Тут-то все и остановилось. Чем глубже проникает нож тем меньше остается надежды на жизнь. Он выдавливает её. Всё теряет смысл. Тело залито горячим, свет меркнет.

      …

      Ночь. Зима. Тишина. Обледенелые, черные ветки деревьев. Я лежу на белом снегу в луже собственной крови. На лицо мне падают снежинки, жизнь пульсируя по инерции выходит из тела. Идеальная смерть.

      Но меня поднимают, остатками сил я говорю:

      –Меня пырнули…

      И выключаюсь.

      …

      Отлично запомнил эту фразу. Странно, я никогда не использовал слова «пырнуть». Никогда. Но вот когда это произошло я использовал именно это слово.

      Каталку завезли в лифт. Поехали. Специальный грузовой больничный лифт. Едешь в нем и ощущаешь движение каждой шестеренки, что приводят его в действие.

      …

      Машина. Переднее сиденье. Тело залито горячим. Из моей груди плотной струей выливается кровь. Изображение расплывчато и боль – дикая, нестерпимая. Бессвязная речь, туман, незнакомая девушка нежно и мягко успокаивает, ласково гладя меня по голове. Тьма.

      …

      Что за баба? Откуда взялась? Мы были с девчонками, но отправили их домой, когда всё началось.

      Каталку завозят в палату.

      В палате сидят люди, угрюмо и молча разглядывая свои тапки. Тишина угнетает.

      – С чем?

      – Ножевые.

      – Хуево…

      И снова тишина.

      Базару ноль, не лучший расклад.

      …

      Меня выгружают из машины.

      – На кой привезли этот труп? Выкиньте где-нибудь.– Слышу я чей-то голос.

      Это кто-то спрашивает у тех, кто меня привез. Надеюсь этого гандона как раз и выкинут где-то, когда он будет умирать.

      …

      В палату заходят