Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник). Агата Кристи

кстати, неплохая мысль. Девушка была иностранкой, и у нее вполне могли остаться какие-то родственники. И не забывайте, что похищение ребенка Армстронгов было не единственным в биографии Кассетти. Он ведь занимался этим довольно долго. Так что не стоит зацикливаться только на этом деле.

      – Понимаете, у нас есть причина полагать, что все это связано с делом Армстронгов.

      Мистер Хардман наклонил голову и с любопытством посмотрел на Пуаро. Тот хранил молчание. Американец покачал головой.

      – Не могу вспомнить никого из фигурантов дела Армстронгов, кто отвечал бы такому описанию, – сказал он, – хотя я этим делом не занимался и не слишком много о нем знаю.

      – Тогда продолжайте ваш рассказ, мистер Хардман.

      – Да я уже практически закончил. Отсыпался я днем, а сторожил ночью. В первую ночь не произошло ничего подозрительного. Во вторую, насколько я мог судить, тоже. Дверь у меня была слегка приоткрыта, но никто незнакомый мимо не проходил.

      – Вы в этом уверены, мистер Хардман?

      – На все сто процентов. Никто не влезал на поезд с улицы и не приходил из обычных вагонов. В этом я готов поклясться.

      – А с вашей позиции вы видели проводника?

      – Конечно. Он сидит на маленьком стульчике практически вплотную к двери моего купе.

      – После Винковцев он покидал свое место?

      – Это была последняя станция? Ну да, он ответил на пару звонков – это было как раз перед тем, как поезд совсем остановился. А потом прошел мимо меня в предыдущий вагон и пробыл там минут пятнадцать. Потом звонок раззвонился как сумасшедший, и он бегом вернулся в вагон. Я даже вышел в коридор, чтобы посмотреть, что происходит. Разнервничался немного, понимаете? Потом оказалось, что звонила эта американка. Она из-за чего-то просто вышла из себя. Я, помню, еще ухмыльнулся. Потом проводник подошел еще к одному купе и принес кому-то бутылку минеральной воды. После этого он уселся на своем месте и сидел, пока не прошел в противоположный конец вагона, чтобы расстелить там кому-то постель. И после этого и часов до пяти утра больше не шевелился.

      – Он что, заснул?

      – Этого я не знаю, но вполне мог.

      Пуаро кивнул и машинально разгладил бумаги, лежавшие перед ним на столе. Затем еще раз взглянул на карточку детектива.

      – Было бы неплохо, если б вы ее подписали.

      Американец подчинился.

      – Как я понимаю, мистер Хардман, здесь нет никого, кто мог бы подтвердить вашу личность.

      – На поезде? Думаю, что нет. Если только меня не вспомнит юный Маккуин. Я его немного знаю – несколько раз видел в офисе его отца в Нью-Йорке. Правда, не уверен, что он как-то выделял меня в толпе оперативников, которые там постоянно толкались… Нет, мистер Пуаро, вам придется подождать, когда вам представится случай послать телеграмму в Нью-Йорк. Но поверьте: все, что я рассказал вам, – чистая правда. Итак, джентльмены, честь имею. Был рад познакомиться с вами, мистер Пуаро.

      Бельгиец протянул детективу свой портсигар.

      – Или, может быть, вы предпочитаете трубку? – спросил он.

      – Нет, нет, только не я.

      Хардман