Золото лепреконов. Снорри Сторсон

как узнает, что он приедет?

      Снорри судорожно икнул и кривая улыбка окончательно сползла, уступив место выражению какому-то уж совсем неопределенному. Маркиза де Портвейн не смогла проигнорировать подобное к себе отношение. Не то чтобы не хотела… но это было уже слишком.

      – Скажите, мой рыцарь…

      – Все, что угодно, сударыня! О, цветок моих сладчайших грез!

      – Скажите, сэр Хрупский, вы меня боитесь или я вам противна? – Кристина изменилась в лице, и стало видно ее реальное отношение к происходящему – она была искренне заинтересована в ответе!

      – Мы с вами, мой рыцарь, за два последних цикла, так толком-то и не поговорили по-настоящему. Вы все шастаете по вашим «походам», а я все жду вас у окна, вышивая крестиком… Может, отбросим куртуазные изыски и поговорим по-человечески?!

      – Может… а зачем? – от неожиданности ляпнул сэр Хрупский.

      Он тут же захотел исправить невольное хамство, но Кристина де Портвейн сказала:

      – Я устала от этого кошмара. Вы мне не нравитесь. Мало того, скажу вам откровенно, вы придурок!

      – Э-э… вы тоже не в моем вкусе, если честно, – Снорри выпучил глаза от удивления и обиды. – У вас, что-то произошло, о свет моих…

      – Я беременна! – вскричала маркиза и, со слезами, кинулась на грудь своему рыцарю, немного ударившись головой о стальной панцирь кирасы. Рыцарь обнял свою даму металлическими предплечьями, больно придавив ей ухо и даже не заметил этого.

      – Вот те раз…

      – Да, в этот раз… уже поздно что-то делать, – всхлипнула Кристина, пытаясь высвободить ухо.

      «В этот раз? Что она имеет ввиду…» Ситуация была та еще! Для Снорри все это было как-то слишком: ненавистная леди висит на плече, причем, беременная не от него… не ругает, не оскорбляет… плачет! Как, скажите, в такой ситуации должно вести себя простому рыцарю? Может быть, стоит ее побить, может, придется даже на ней жениться… Фу-фу-фу! Снорри стоял, придавив ухо несчастной барышни и не знал, что делать. И тогда он понял, что хочет выпить… и, желательно, перекусить.

      – Я думаю, нам надо выпить, – несмело предложил рыцарь своей «даме сердца» и она согласилась…

      Они устроились неподалеку в лесу, под раскидистым дубом, закрывающим своим пологом от посторонних глаз. Здесь, под этим дубом, Снорри провел прекрасные деньки беззаботного детства, свежуя лося, косулю или какого-нибудь кролика. Место было удобное – сюда никто не ходил, так как все знали, что этот дуб принадлежит лично Снорри Хрупскому. И Снорри, по приезде в родные угодья на отдых и «лечение», частенько скрывался тут от всех на свете, размышляя о вечном, а, если сказать попроще – уходя в глухой запой. Последний раз он был здесь пару циклов назад. Все казалось диким, но очаг из камней еще держался, был удобный вертел для жарки дичи, сковородка и кое-какая незатейливая утварь. Земля вокруг была перерыта кабанами