Золото лепреконов. Снорри Сторсон

откуда-то из недр клавесина.

      Тихо, стараясь не спугнуть, башмачник потянулся к музыкальному инструменту.

      – Не надо тянуться…

      Башмачник отдернулся.

      – Не надо дергаться!

      Зава вздрогнул.

      – Я тебя насквозь вижу и знаю, – сказал лепрекон, выбираясь на верхнюю крышку клавесина. – Ты, Зава, в некотором роде, мой хозяин. Уже давно. А я твой клурикон.

      – А, по-моему, ты лепрекон, – не нашелся, что ответить Миха.

      – Много ты понимаешь в лепреконах! – хохотнул человечек, усаживаясь на край клавесина, свесив ноги и болтая ими как маленькая школьница. – Клуриконы, это «ночная» форма лепреконов. Но если у тебя хозяин пьянь, то у тебя всегда «ночная» форма. К тому же, есть еще ряд отягчающих обстоятельств…

      Клурикон заерзал, скривил грустную рожицу и Зава понял, что карлик так же глубоко несчастен, как и сам башмачник. Зава определил в одиноком существе собрата по несчастью.

      – Эх! Выпить бы с тобой, да потолковать по душам!

      – Давай выпьем, я только ЗА!

      – В этом доме пить нечего, – обреченно проскрипел башмачник, роняя слезу.

      – У меня в клавесине есть запасы! Между прочим, меня зовут Вицли Шмель и я из линии преемственности Аден-Туанов.

      – Так ты, типа, знатный?

      Лепрекон несколько покраснел и ответил гордо:

      – Я из линии первых лепр-и-конов, осевших в Граданадаре много циклов тому назад, еще во времена Превила Мудрого. До того, как нас начали называть лепр-е-конами. Моя прабабка была второй любовницей Председателя, а мать моя – Принцесса.

      – За это надо выпить! – обрадовался Зава такому значительному поводу. Он даже не съязвил о том, что знатный лепрекон осел в пустой халупе бедняка.

      В клавесине было много всего. По меркам лепреконов, там был целый склад, но и для одной хорошей человеческой пирушки хватало и вина и закуски. Запасливый лепрекон хранил вино в круглых бочонках из-под специй, размером с рюмку. «Так вот почему этот клавесин казался мне таким тяжелым – он был полон вина. А я и не знал!» – с восторгом подумал Зава. Вся еда сохла на нитках, свешиваясь пучками с проржавевших струн. Здесь был сыр, гора орехов, сухарики и еще что-то такое, о чем человеку лучше не задумываться. Но Миха задумался:

      – Так ты, морда лепреконская, меня все это время обкрадывал! – Зава попытался схватить человечка, но тот вытащил из ножен шпагу, больше похожую на иглу.

      – Только попробуй это сделать, и я клянусь, что проделаю в твоей пропитой головенке несколько лишних отверстий!

      Шпага выглядела не то чтобы устрашающе, сильно напоминая старую сапожную иглу, но Миха предпочел не связываться.

      – Я тебя не обкрадывал. Просто брал крошечку… время от времени. По человеческим меркам это ничто, но мне-то много и не надо, – попытался оправдаться Вицли Шмель. – К тому же, здесь почти все не твое, а нашего соседа,