Время и музыка Михала Клеофаса Огинского. Анджей Залуский

главе. Большая часть мелкой шляхты, которая как раз и должна была выбирать между криками и размахиванием саблями, подкупалась – и не столько деньгами, сколько неописуемым количеством еды и питья. Однако на сей раз вышло недоразумение. Все подумали, что этот последний отпрыск известнейшего рода приехал, чтобы претендовать на избрание в сейм. Молодой человек был донельзя удивлен, когда его окружили пятьсот человек из числа знати, подхватили с лошади, подняли на руки и, размахивая саблями, стали кричать: «Да здравствует Огинский!» С величайшим трудом Михалу Клеофасу удалось выполнить поручение своего отца и отказаться от столь неподобающей в этот момент чести быть избранным. Впрочем, все равно ему пришлось устроить великолепный обед для восьмидесяти сановников и еще для пятисот «рангом пониже». Два года спустя он был-таки избран в сейм 1786 года.

      Андрей Огинский

      Немного раньше, до того как ему исполнилось восемнадцать лет, Михал Клеофас написал «Письмо другу». Позже письма стали его любимым средством самовыражения, а друг, как видно из последующих примеров, скорее всего, был вымышленным. В «Письме другу» говорится о счастье жить в деревне. Определяя понятие счастья, он цитирует Вольтера, анализирует взгляды Эпикура, Ксенона, перипатетиков и, наконец, сосредоточивается на Сократе, чье понимание счастья было для него наиболее близким: работать ради общего блага, ради блага своей страны. Для него в то время это означало совершенствование своего образования, чтобы плодотворно трудиться в будущем.

      Михал Клеофас раздумывает над положением человека в обществе и делает вывод о том, что быть очень бедным – плохо, быть очень богатым – тоже плохо, так как это ведет к праздности, экстравагантности и скуке. Лучше всего находиться где-то посередине, где, по его мнению, и находился он сам и его семья. Возможно, это вызовет у нас улыбку, ведь мы только что узнали, что в имении работало шестьдесят крепостных, но, в конце концов, к семнадцатилетнему юноше можно проявить снисходительность. Иметь шестьдесят слуг для магната было довольно скромно по меркам той эпохи. Огинский описывает свое восхищение красотой природы, в связи с чем возникает мысль, не читал ли он первую часть «Признаний» Руссо, опубликованных годом раньше. Радость жизни, однако, омрачается созерцанием лишений, испытываемых крестьянами. «Стыдно в такую просвещенную эпоху обращаться так с людьми, нам подобными». Здесь проявляются прагматизм и готовность идти на компромиссы, что станет в последующем столь характерной чертой его мировоззрения; причем трудно определить, будет ли это свидетельством силы или слабости: в идеальном мире, возможно, силы; в реальном – вероятно, слабости. Огинский даже не рассматривает вопрос об отмене крепостного права, возможно, считая это неосуществимым в то время; он изображает идеального хозяина, заботящегося о благе своих крепостных, по-отечески любящего их и пользующегося такой же любовью взамен. Ну что ж, ведь Михалу Клеофасу не было в то время и восемнадцати,