Время и музыка Михала Клеофаса Огинского. Анджей Залуский

с возмущением отвергли, прусский король не стал настаивать. Он знал, что рано или поздно эти два города получит, и в апреле 1790 года оборонительный договор был подписан. На повестке дня встал вопрос о помощи Пруссии со стороны Речи Посполитой в войне против Австрии. В награду Речи Посполитой возвращалась Галиция, а ценой награды, по расчетам Фридриха Вильгельма, должны были стать Гданьск и Торунь. Из этого ничего не вышло, так как на Райхенбахской конференции доминирующим влиянием пользовался Джозеф Эварт, и была навязана английская позиция – никаких обменов!

      В сентябре сейм решил восстановить право liberum veto при обсуждении вопросов о передаче каких-либо польских земель. Это решение было принято, несмотря на отчаянное сопротивление короля и самых благоразумных членов «депутации» по иностранным делам.

      Вопрос имел большое значение, поскольку при этом вырисовывалась новая, а точнее, не совсем новая возможность, пока еще неизвестная сейму. Эта возможность открывала путь единственной реальной альтернативе российскому покровительству, которое потерпело крах.

      В мае 1789 года посланник Речи Посполитой в Лондоне Букаты предложил английскому кабинету министров подробный план развития торговли со своей страной. В августе 1790 года английский посланник в Варшаве Хэйлс попросил у короля аудиенции, чтобы вновь поднять этот вопрос. Были предложены для обсуждения английская и голландская гарантии в вопросе торговли с Польшей через Пруссию, помощь в развитии этой торговли и в снижении прусских тарифов. Чтобы достичь желаемых целей и уговорить Пруссию, требовалось только одно: уступить ей Гданьск и Торунь.

      До этого времени Россия торговала с Британией, поставляя ей главным образом кораблестроительные материалы. С ростом российской мощи, в особенности после падения Очакова, баланс сил на востоке нарушился. Возникла даже вероятность войны Британии против России, поэтому необходимо было срочно искать альтернативный источник сырья. Таким источником являлась Речь Посполитая. Начались тайные переговоры, несмотря на восстановление сеймом права liberum veto, способного повлиять на их ход. Михал Клеофас в то время находился в Гааге в качестве посланника. Вопрос обсуждался на уровне правительства и посольства в Лондоне, а в Варшаве на уровне короля и посольства. В конце 1790 года по не вполне понятной причине к Михалу Клеофасу поступили инструкции от «депутации» по иностранным делам отправиться с семьей под видом туристов в Лондон для секретных переговоров с британским премьер-министром Уильямом Питтом.

      Дипломат

      15 декабря 1788 года во время обсуждения сеймом военных вопросов один из депутатов заговорил о том, чтобы направить посланника в Саксонию. Кто-то другой выкрикнул: «Пошлите Огинского в Стокгольм!» Таким образом, в ряд столиц были направлены посланники. Огинскому предложили выбрать Константинополь, Англию или Швецию, но он отказался, поскольку чувствовал, что сейм еще не достиг достаточного прогресса