Притворщики. Наталия Шитова

по очереди делали свои неприятные сообщения: младший о единице за сочинение, а старший о том, что он идет в кино не с братом, а с девушкой.

      – Ну, и кому первому колоться?

      – Давай ты, – серьезно сказал Илья.

      – Мне Гарон сюда звонил.

      – Ого, – присвистнул Илья. – Зачем?

      – Честно говоря, я не понял. Вместо того, чтобы выяснить это, я ему нахамил, и не думаю, что это сильно упростит мое нынешнее положение…

      – Молодец, – язвительно покачал головой Илья. – А еще меня выдержке учишь.

      – Теперь ты колись.

      Илья нахмурился, отвел взгляд.

      – Не подрезали меня. Нарочно в кювет спихнули. Когда я Крымову из Пулкова вез.

      Валерий отодвинул тарелку. Аппетита и так особо не было, теперь он и вовсе улетучился.

      – Как она, цела?

      – Немного руку зашибла, вроде бы несильно.

      – А ты?

      – А мне что? Я за руль держался. Успокойся, все живы, машина на ходу. Чуть выправить, чуть подкрасить…

      – Да к чертям собачьим машину… Кто это был?

      Илья пожал плечами:

      – Классика жанра. Здоровенный джипяра с тонированными стеклами и номером, заляпанным грязью. Одним словом, Голливуд.

      – Хорош Голливуд, – вздохнул Валерий.

      – Ты ешь и не переживай. Если бы не вмятины да царапины, не сказал бы я тебе ничего. Ты бы и не узнал.

      – Ха, не узнал бы. За дурака держишь?.. Кто же это мог быть? Неужели Гарон?

      – Да ну, оно ему надо? Таким-то идиотским способом… – лениво возразил Илья и снова принялся за ужин. – Отомстить мне он мог уже сто раз, скромнее и эффективнее. Думаю, это просто хулиганье какое-то было.

      – Да, Илюха, неудачный сегодня день.

      – Среда, что ты хочешь… – Илья с улыбкой пожал плечами.

      Валерий тоже не смог удержаться от улыбки. Да, среда была с детства проклятьем для обоих братьев. Конечно, неприятности случались порой и во все остальные дни недели. Но в среду обязательно происходило что-нибудь неприятное, а иногда и трагическое. И ничего нельзя было поделать с этим проклятьем. Что-нибудь в среду непременно случалось, хоть бы какой-нибудь пустячок: разбитые тарелки, вспышки ангины, двойки, некрасивые ссоры, поломки аппаратуры… Всякая ерунда. Или не ерунда, о которой Валерий не любил вспоминать, будучи от природы человеком излишне впечатлительным. Когда среда становилась кошмаром, братья, как заклинанье повторяли смешную песенку какого-то безвестного ВИА восьмидесятых. «Если чью-нибудь печаль унести не смогут вдаль воскресенье, понедельник, вторник и среда…»

      – Обязательно в четверг будет счастлив человек… – проговорил Валерий.

      – Да и пятница с субботой есть всегда… – закончил Илья без особого энтузиазма. – Валера, ты не волнуйся, я буду осторожен. И ешь, наконец! Надо мне очень упреки твоего врача выслушивать… Все мыслимые режимы нарушаешь.

      Глава 14

      Полина с утра не могла сосредоточиться. То и дело она, поднимая голову от стола, ловила на себе внимательный взгляд