Тринкет. Ольга Батлер

и всех вокруг этим вопросом. Обе девушки были красивы, но разве дело только во внешности?

      – Обе… Доброе утро, Оби!

      Все посмотрели на заговорившего попугая.

      – Милая птичка, люблю тебя, – ласково продолжил он, потом изобразил скрип двери и половиц под босыми ногами, щелчки открываемых оконных шпингалетов, звук льющейся в таз воды, стук каблучков и лёгкий смех. Это было похоже на магнитофонную запись, на которой девушка погожим утром приводит себя в порядок после сна и ей прислуживают горничные.

      – Замолчи, Оби! – велела смущённая бабушка Азалия попугаю.

      – Ах, Ваше Величество… – Жако наклонил голову, нервно раскачиваясь из стороны в сторону. – Лицевая, изнаночная, лицевая, изнаночная, – заворчал он по-старушечьи, почистил лапкой клюв, растопырил крылья и вдруг изо всех сил заорал: – Обманщик!

      – Ему на самом деле семьдесят лет? – спросил мальчик.

      Бабушка утвердительно кивнула.

      – И все эти годы он живёт у тебя?

      Она пожевала сухими губами и строго спросила:

      – Вы будете сказку слушать или нет?

      – Конечно, будем!

      – Ну так вот… Отвергнутая красавица оставила придворную жизнь и скрылась неизвестно куда. Про неё скоро забыли. Но ей не давала покоя обида, что её бросили ради какой-то кухарки! И она замыслила месть. Однажды она прислала королю подарок, такую славненькую тринкет-шкатулку с забавным человечком на крышке. А внутри было письмо с проклятием. Бывшая невеста прокляла не только короля, но и всё его королевство. Вот такие бывают обиды – неизгладимые!

      – Ну и глупая она была! – вырвалось у Брэнды.

      Бабушка Азалия задумчиво посмотрела на внучку:

      – Почему?

      – Да потому что злая! Я такой ни за что бы стать не хотела!

      – Я бы тоже, – поддержал сестру Джордж. – Король небось и не подозревал, что его ждёт? И прочитал письмо? И самозаколдовался?

      – Ну да, – почему-то снова смутилась бабушка. – Подарок ему очень понравился. Он стал все дни проводить с этой занятной вещицей. Игрушечный человечек по его приказу спрыгивал со своего кресла на шкатулке, дёргал под музыку ножками и ручками, маршировал и приговаривал:

      Вилли-нилли никки-нэк,

      Я из глины человек.

      Правой! Левой! Правой! Левой!

      Стала пешка королевой.

      Шаг вперёд и три назад,

      Всем вам будет шах и мат! —

      а потом садился обратно на шкатулку.

      Со временем танец усложнился, человечек начал безо всяких приказов слезать со шкатулки, расхаживать по комнате, командовать и даже покрикивать на короля. Тот не обижался: игрушка стала смыслом его жизни, заставив позабыть и про государственные дела, и про семью. В этом и состояла суть проклятия. Поэтому, когда его молодая жена умерла от горя, он не сильно переживал.

      – А первая невеста? Обрадовалась?

      – Наоборот, испугалась. – Бабушка горько вздохнула. – Сперва она поняла, что совершила неразумный поступок,