Сказочник. Анна Клименко

Была молодой элеаной, очень маленькой – ростом ниже Топотуна и чуть повыше самого Шеверта. Светлокожая и черноволосая, как и большинство детей Санаула, с огромными, на пол-лица аметистовыми глазищами, она отличалась от своего народа лишь тем, что не имела крыльев. О том, куда делись крылья, никто Андоли не спрашивал: в ту ночь, когда ее нашли близ Гнилых топей, знахарка Эльда осмотрела ее и сказала, что на спине девушки есть два белых рубца. Неудивительно, если Андоли побывала во дворце Царицы… Если, конечно, она там действительно побывала в той роли, о которой потом рассказывала.

      Шеверт вздохнул вторично и устало привалился спиной к поросшему мхом валуну. Дворец, Царица, жуткие подземелья и не менее жуткие опыты над теми, кто хозяйничал в Эртинойсе в старые добрые времена.

      Не мудрено, что память пропала, не выдержала и предпочла спрятаться за черными занавесками. Все, что осталось – страх. Каждый камень в подземельях сочился болью тех, кто попался в руки жрецов проклятого народа. А что было до того? Сосущая и голодная пустота. Шеверт не помнил ни себя, ни родных. На диво, в разорванном решете памяти задержались воспоминания о прежнем Эртинойсе, каким он был до исхода богов – и до пришествия странного народа, именующегося себя серкт. С той поры прошло… Двадцать лет.

      Он вздрогнул, с трудом вырываясь из липкой паутины воспоминаний. Ночь окончательно вступила в свои права, и над Эртинойсом, сквозь тонкое кружево облаков, помигивали звезды.

      Там, в небе, было чисто и холодно – а здесь, в Гнилых топях, грязно и мокро.

      – … Я о том же и говорю, – терпеливо пояснял Хитрец, щурясь на огонь, – вот ты, Андоли, все никак дружка не заведешь. Да, да, чего головой мотаешь? И кому от этого хорошо?

      Элеана кокетливо стрельнула глазками в сторону Топотуна, обернулась к Милю.

      – И что ты предлагаешь, Хитрец?

      Шеверт поежился. Не нужно было брать с собой элеану в поход, не нужно… Пусть она и стала отменной лучницей, но зато почти перессорила Миля и Топотуна. Хитрец – он старше, и превосходно держит себя в руках, а Топотун совсем раскис, смотрит на девицу как на божественный лик самого Хинкатапи. Элеана, судя по всему, получала удовольствие от этой бестолковой игры.

      – Сама умная, догадаешься, – ухмыльнулся Миль и выразительно взглянул на младшего в отряде.

      Топотун побагровел, сжал огромные кулаки и уставился на угли.

      – Догадалась уже, – хихикнула Андоли, – не волнуйся, Миль, ты будешь не последним в списке.

      «Язва», – про себя констатировал Шеверт, но предпочел молчать. Пусть себе…

      – А длинный он, твой список? – хрипло поинтересовался Топотун.

      – Достаточно, – Андоли невинно захлопала ресницами, но при этом сказала как отрезала, – давайте спать, что ли?

      И потянулась как дикая кошка. Миль хмыкнул и отвернулся. Топотун бросил на элеану умоляющий взгляд, а затем с преувеличенным вниманием принялся рассматривать лезвие боевого топора.

      «И когда