День независимости. Ричард Форд

Джо, что называется, повернул за угол – в нем произошла загадочная перемена, предсказать которую заранее невозможно.

      – И трубы, и проводка – все медное. Розетки тройные. В домах постарше такого не встретишь.

      Он бросает на Теда Хаулайхена взгляд едва ли не рассерженный. Уверен, ему хотелось бы изучить подробный план дома.

      – Жене тут тоже все нравилось, – немного сконфуженно сообщает Тед.

      – А где она сейчас? – Джо уже развернул лист со спецификациями, собираясь внимательно их прочитать.

      – Умерла, – отвечает Тед и позволяет своему взгляду скользнуть по тенистой лужайке, по белым пионам и тисовым зарослям, по перголе и глициниям. Мерцающий, не нанесенный ни на какие планы проход открывается перед ним, и Тед вступает в него и видит золотистое поле, а на нем себя и жену в чудесном расцвете лет. (Он не чужой и мне, этот проход, хотя передо мной – при моих строгих правилах бытования – открывается редко.)

      Джо пробегается коротким пальцем и моргающими глазками по неким важным пунктам спецификации, несомненно связанным с «дополнительно», и «р-р кмнт», и «шкл». Отмечает «кв фт» своей новой мастерской. Теперь он – Джо, приобретающий дом, взявший след хорошей покупки.

      – Джо, ты спросил мистера Хаулайхена о его жене, она умерла, – говорит Филлис.

      «На самом деле она лежит прямо здесь, на полу кухни, и кровь течет из ее ушей!» – хочется мне воскликнуть в защиту замечтавшегося старика Теда, однако я молчу.

      – Ну да, знаю, мне очень жаль, – отзывается Джо.

      Он опускает листок, сводит брови и смотрит на Филлис, на меня и, наконец, на Теда Хаулайхена так, точно все мы набросились на него, крепко спавшего, и ну орать: «Она умерла, умерла, жопа ты этакая, она умерла!»

      – Мне правда очень жаль, – говорит он. – Когда это случилось? – И Джо недоверчиво смотрит мне в лицо.

      – Два года назад, – отвечает Тед, возвращаясь из прошлого и ласково глядя на Джо. Жизнь, увы, коротка, говорит честное лицо Теда. А Джо покачивает головой, давая понять, что в этой самой жизни порой происходит нечто совершенно не объяснимое.

      – Может быть, посмотрим остальной дом? – предлагает уставшая от разочарований Филлис. – Мне все-таки хочется увидеть его.

      – Еще бы, – соглашаюсь я.

      – Меня он очень заинтересовал, – говорит, обращаясь исключительно ко мне, Джо. – Мне в нем многое нравится. Честно.

      – Я останусь с мистером Маркэмом, – говорит Тед, которому Джо так и не представился. – Давайте выйдем, взглянем на гараж.

      Он открывает стеклянную дверь в душистый, одурманенный прошлым двор, а мы с Филлис печально возвращаемся внутрь дома для осмотра, который, боюсь, стал теперь пустой формальностью.

      Как и ожидалось, Филлис проявляет к дому лишь вежливый интерес, едва заглядывая в маленькие спальни и ванные комнаты, одобрительно, но мимоходом отмечая пластиковые украшения больших корзин для грязного белья и красноватые хлопковые коврики ванных, произнося время от времени «Как мило» в адрес какой-нибудь ванны