Договор на одну тайну. Ольга Володарская

неделю, как верно заметил капитан Лаврушин, из ниоткуда появились улики, указывающие на Малхаза Музеридзе. Эдика выпустили, но он еще долго не мог забыть того ужаса, через который прошел. Хотел даже уехать, но его вызвал к себе САМ Пахомов. Тогда он еще только баллотировался в мэры, но занимал один из ключевых постов в порту. Глеб Симонович выразил сочувствие Эду и заметил, что было бы несправедливо не вознаградить преданного сотрудника за страдания.

      – Я могу вам предложить два варианта, – сказал он. – Либо мы оплачиваем вам учебу в вузе, но с условием, что вы вернетесь в наш порт, получив диплом, либо я устраиваю вас на хорошее место, но вы получаете образование сами. Естественно, заочное. Ученические отпуска вам будут давать без проблем.

      – Хочу место, – не раздумывая, ответил Эдик. – Но можно не учиться?

      – У вас нет желания получить образование?

      – Нет. Я и без него добьюсь успеха. Вы только дайте мне шанс.

      – Хорошо, я пристрою вас в отдел особо важных грузов. Это элита, и туда так просто не попасть.

      – Спасибо вам огромное!

      Благодетель скупо улыбнулся и, взмахнув рукой, дал понять Эдику, что аудиенция окончена.

      С тех пор прошло семнадцать лет. Корнилов многого добился. Мегакрутым не стал, но он и не стремился к этому. Ему нравился родной город, и он хотел прожить в нем до старости, на старости лет, может, взбредет что в башку, и умотает он на Гоа бамбук курить, а пока он доволен. Его дохода вполне хватает, чтобы не отказывать себе ни в каких радостях.

      Глава 4

      Запыленная «Тойота» въехала на главную площадь города и заглохла.

      – Ласточка моя, – ласково проговорил Леша и погладил приборную панель. Его машина всю дорогу капризничала, но отказала, только когда достигла пункта назначения.

      Он толкнул дверку, вышел. Вдохнул полной грудью. Воздух совсем другой! И ладно не московский, все мегаполисы пропитаны смогом и запахом фаст-фуда. Но Леша бывал и в провинциальных городах, российских и заграничных, в том числе приморских, и там не так пахло…

      Сейчас Земских ощутил аромат детства…

      – Вы сговорились, что ли? – услышал он голос и обернулся. Возле старого «Опеля» стоял лысый толстяк, смутно кого-то напоминающий. – Вчера Ольга, сегодня ты!

      – Извините?

      – Не узнал? А вот Крестовская сразу.

      Леша сделал несколько шагов по направлению к «Опелю», а вернее, его хозяину.

      – Ну? – Он уткнул руки в боки и повертелся. – Угадывай…

      – Судя по тому, что ты знаешь меня и Олю, ты учился с нами. Но поскольку я тебя не узнаю, то не в нашем «б», а в параллельном…

      – Я Пашка! Пашка Сорокин. Мы с тобой на ОБЖ вместе сидели.

      – Обалдеть, – только и мог выговорить Леша. Свою физиономию он каждый день в зеркале лицезрел, поэтому не замечал разительных возрастных изменений. Но вот перед ним стоит Пашка, его ровесник, которого он не видел почти двадцать лет, и он… старый! Не древний, конечно. Но сильно потрепанный жизнью. Дядя, лучшие годы которого уже позади. А ведь им обоим только