Политика воина. Почему истинный лидер должен обладать харизмой варвара. Роберт Каплан

премьер-министр Уильям Гладстон распорядился отправить ему на выручку спасательный отряд. Но было слишком поздно. Подкрепление вошло в город через два дня после того, как генерал Гордон с оружием в руках был убит воинами Махди. Это поражение привело к отставке либерального правительства и положило начало длительному периоду правления консерваторов в Британии. Консерваторы начали процесс повторного завоевания Судана, который включал в себя засылку шпионов, строительство железной дороги на юг вдоль Нила и отправку экспедиционного корпуса. Кульминацией стала победа генерала Герберта Китченера над армией махдистов в 1898 г. при Омдурмане, на левом берегу Нила, напротив Хартума. Битва при Омдурмане стала одной из последних в своем роде накануне эпохи индустриальных войн: это был ряд кавалерийских атак широким фронтом. В последней принял участие и молодой Черчилль, офицер 21-го уланского полка. Яркие воспоминания юности, возможно, обеспечили Черчиллю более широкое видение судьбы Британии, чем то, что было у Чемберлена.

      «Война на реке» Черчилля с ее широкомасштабными описаниями «цивилизации» и «варварства», с ее неудобными рассуждениями о традициях других культур и народов, с ее своеобразными и живописными батальными сценами читается как «История» Геродота и порой даже как «Илиада» Гомера. Тот же человек, который четыре десятилетия спустя станет спасителем западной цивилизации, пишет о «храбрых и честных… неграх, черных как уголь», которые «демонстрируют доблести варварства». Он описывает арабов как «более сильную расу», которая «навязала свои традиции и язык неграм. <…> Египтянин сильный, терпеливый, здоровый и послушный. Негр во всех отношениях ему уступает» [4]. Однако, по мнению Черчилля, египетское правление не отличается «добротой, мудростью или прибыльностью. Его цель – эксплуатировать местное население, а не способствовать его процветанию». Оно заменило «суровую справедливость меча» «запутанной системой коррупции и взяточничества». Утверждение Черчилля о том, что «плодородная почва и расслабляющий климат дельты [Нила]» не в состоянии породить «нацию воинов», – проявление географического фатализма, или «детерминизма», говоря научным языком. С современной точки зрения это, разумеется, вызывает сожаление.

      Черчилль предстает и как путешественник, описывающий «подернутый дымкой» воздух пустыни, который «дрожит и переливается, как над печью», кхоры (каменистые ущелья), «поросшие странной травой со сладковатым запахом», «ощетинившиеся штыки» под «дикий и вызывающий дрожь аккомпанемент барабанов и флейт английских полков». В битве при Омдурмане армия Махди под знаменами, украшенными цитатами из Корана, напоминает молодому Черчиллю «изображения крестоносцев на гобелене из Байё» [5].

      Черчилль везде ищет драматизма и живописности, элементов, которые придадут особую силу его выступлениям военного времени. Он похож на географа, для которого человеческие существа – разумная фауна, населяющая ландшафт. Он терпеливо