Смута. Крещение Руси. Александр Золотов

Может ты оставил себе золото?

      – Кто тебе даст золото за болтовню? Золото дают за голову того, кто мешает сесть на престол.

      – Что получим за то, что будем подговаривать холопов народ бунтовать?

      – Ничего! Мы должны защищать своих богов. Если этого не сделать, Перун низвергнет молнии на наш народ, нашлет полчища печенегов.

      При последних словах Путша, Елович втянул голову в плечи, будто ожидал молнии и грома небесного.

      Ляшко насмешливо смотрел на Путша, а когда тот закончил, язвительно закончил:

      – Хочешь весь куш себе забрать? Не жирно будет?

      – Я Перуном клянусь, что ни одной гривны мне не достанется.

      – Ладно, что дальше? – Ляшко сделал вид, будто поверил.

      – Мы верим в своих богов и хотим в них верить. Чтобы покаяться перед Перуном, надо добиться жертвоприношения, – Путша даже сделал жест рукой, будто он мечом убивал кого-то.

      Еловича трясло, он лихорадочно искал выход, понимая, что уйти из этого дела ему не удастся. Ему казалось, что к его груди приставлен меч. Наконец в его голову пришла спасительная мысль.

      – Жертвоприношение делать нельзя. Это взъярит князя! Пройдутся дружинники мечами по нашим головушкам и вся недолга.

      – Я мыслил, что у тебя ума палата, а ты дурак, – рассмеялся над Еловичем Талец. Пусть князь машет мечом, но только мы туда не пойдем, будем сидеть в горнице и мед пить.

      Елович резко повернул голову к обидчику.

      – Это я дурак? А у тебя ума палата. Но зачем?! Только что молвилось о том, что поведем народ против князя и будем требовать жертву, а сами сбежим? Люди поверят нам и поплатятся своими головами. Нет идти так всем. Князь снимет голову или нет, а народ найдёт и удавит.

      – Не бунтуй раньше времени, я пошутил, – миролюбиво склонил голову Талец.

      – Шутки, могут стать горем для кого-то из нас! – вскричал Елович.

      – Какое горе? – Талец уже не рад, что вступил в разговор.

      – А такое горе! Человека для жертвы выбирают по жребию. А если жертвой станет кто-то из наших детей?

      Среди заговорщиков воцарилось молчание. Первым опомнился Талец.

      – Надо придумать что-то, чтобы были и волки сыты и овцы целы.

      – Ты у нас был всегда хитрецом, вот и придумай, – зло бросил Путша.

      – Какой из него хитрец! Он мастер украсть, да и то по мелочи, – махнул рукой Ляшко.

      – Если у тебя ума больше, придумай ты, – огрызнулся Талец.

      – Я, кажется, придумал, – Елович изобразил загадочное лицо, – надо сшить большую куклу и убить её. Тогда князь меньше гневаться станет и живы все будут.

      – Ну, ты придумал! Ну, и умник же ты! Перун, что дурак, не поймет, что это подмена! – почти разом крикнули сообщники.

      – Перун поймет и простит, а у князя суд короткий – голова с плеч.

      – А ведь Елович верно говорит, так риску меньше и народ будет смелее идти на жертвоприношение. Не так страшно.

      – Через три дня, на новолуние будет молитва Перуну.

      Георгий