Тихий старый дом. Записки караванщика. Энтони Саймски

сам Уджаев решил посмотреть на путника.

      Я поправил патронташ и проворно спустился на землю, как только оси колес перестали поскрипывать.

      Именно за это я и любил свою работу. Потому что всегда можно было встретить интересных людей и повидать много чего любопытного.

      Уджаев был своеобразным купцом. И хоть в целом он делал всё то же, что и любой другой, в его исполнении это выглядело как-то по-особенному. Так, например, Москвин никогда бы не остановил караван, встретив одинокого путника. Скорее прикрикнул бы с высоты повозки, чтоб тот посторонился и не делал резких движений. Анарбек же наоборот, всегда рад был остановиться и поговорить с каждым встречным. Я списал это на то, что места здесь достаточно пустынные и подобные встречи – большая редкость. К тому же, меня самого разбирало любопытство увидеть человека, который смог так далеко забраться в степь на своих двоих.

      Для верности и по привычке, я держал руку на дробовике. И хоть оружие и висело вдоль тела, что могло вызвать иллюзию того, что я не готов его использовать, это было далеко не так. За долгие годы я неплохо приноровился стрелять из него навскидку, почти от бедра. Главное было оказаться на эффективной дистанции до цели.

      Впрочем, что-то мне подсказывало, что необходимости стрелять не возникнет. В десятке метров от головной телеги стоял старик. Не такой немощный дряблый старик, который уже ничего не соображает и не может выйти на улицу без посторонней помощи, а очень крепкий и достаточно высокий старичок.

      Густые седые волосы выглядывали из-под его широкополой шляпы и падали на засаленный воротник плаща. Сам же плащ был расстегнут, и под ним торчала поношенная легкая рубашка, заправленная в камуфляжные брюки. На широком ремне был закреплен нож и пара нейлоновых подсумков. На ногах старика были удобные сандалии.

      Если честно, я всегда подозрительно относился к людям в длинных плащах, особенно если встречал их на пути каравана. Ведь под подобной одеждой можно было спрятать всё что угодно. При должной сноровке даже гранатомёт. А во всём этом облачении путник напоминал какого-то ковбоя из старого кино. Для полного сходства ему не хватало разве что пары револьверов и лихого скакуна.

      На всякий случай я положил палец на скобу дробовика и приветливо поднял левую руку. Старик спокойно кивнул. Его узкие, прищуренные глаза внимательно меня изучили. Я двинулся к нему, обходя его по небольшой дуге, чтобы просмотреть участок земли за его спиной.

      Ко мне присоединился ещё один охранник-казах с укороченным Калашниковым в руках, обходя путника с другой стороны.

      Всякое бывало. Не исключено, что, не смотря на отлично просматривающуюся местность, где-нибудь рядом лежит целый отряд бандитов, прикрытых брезентом и присыпанных землей и обрывками травы.

      – Ас-саляму алейкум, почтенный, – с очень своеобразным акцентом, произнес подходящий к нам Уджаев.

      – Добрый вечер, – кивнул старик. Голос его звучал спокойно.

      Я бросил быстрый взгляд на купца. Приветливая улыбка украшала его широкое,