В эпизодах. (Сборник рассказов). Яна Дубинянская

Возможно, жалел об этом.

* * *

      Последнее неоконченное полотно отца, по оценкам экспертов, могло принести его сыну немыслимое состояние. Братья второй жены художника, неизвестно на что надеясь, предъявили смешные претензии на долю с продажи картины.

      И получили ее в подарок.

* * *

      Женщина плачет. Она до сих пор любит его. Все остальное гораздо менее важно.

* * *

      Он гибнет по-глупому, на спор поднимая в одиночку над головой кованый сундук в каком-то кабаке. Инфаркт. Но он еще жив, когда дубовая громадина обрушивается сверху.

      Ему не страшно.

* * *

      «Завод, где выпускали красоту». Эта сказка, наверное, могла называться как-нибудь по-другому. А может, и не могла. Нам с вами не понять.

      Она и сама не понимала, что создала, женщина с глазами разного цвета. Она до сих пор удивляется и страдает, не в силах найти общий язык с родным сыном. И продолжает оплакивать того, кто давным-давно перестал быть ее мужем.

      А он, единственный, понял. Он всегда знал цену таланту, в том числе собственному. И гению – даже чужому. Он был достаточно честен, чтобы отличить одно от другого.

* * *

      Эти люди, несомненно, будут выделяться на общем фоне. Разительно – и все же не настолько, чтобы кому-нибудь пришло в голову вычленить их в отдельную социальную группу, страту, пласт, поколение.

      И все же они станут тем ядром, которое двинет человечество дальше. Куда? – ни вы, ни я этого не знаем. У них иное мировоззрение. Думаю, они сами не отдают себе отчет в том, что именно – увиденное, услышанное, прочитанное – дало возможность его сформировать. Вернее, послужило толчком. Точкой отсчета и опоры.

      Так было во все времена. Только то, что становилось подобным толчком для нового мировоззрения человека и человечества – гениально.

      Все остальное – просто искусство.

* * *

      Молодой человек сидит на парапете над автострадой. Поочередно провожает взглядом машины, проносящиеся внизу.

      Нам с вами не постичь, о чем он думает.

* * *

      Женщина смотрит. Изображение полностью монохромно: один ее глаз чуть-чуть темнее другого. Она прекрасна – даже теперь.

      Камера наезжает.

* * *

      Это будет мой лучший фильм. Как всегда.

      А там – посмотрим.

      В Лесу

      Эппл садилась на конечной станции.

      Но в вагон хлынула такая масса народу, что сесть не получилось, только повиснуть на петле, на цыпочках, потому что не хватало роста, наискосок, потому что напирали сзади. Огромный негр на лавке расставил колени, и женщину вдавило между ними, заполняя лишнюю пустоту.

      И вдруг он встал. Уступил место.

      Удивиться Эппл не успела, упала по инерции, тут же сдавленная с обеих сторон, и не сразу заметила, что голове стало холодно и голо – шапка, ее шапка!!! – там, на немыслимой высоте, она косо торчала на жестких курчавых волосах. Каких-то полсекунды.

      Вагон тронулся, и мужчина наклонился, сдернул шапку с головы, протянул обратно:

      – Возьмите. Знаете, а я ведь заразился еще тогда. Спасибо.

      Эппл