Леди не по зубам. Ольга Степнова

вас предупредить, Глеб Сергеич, это подарок от Оскара Васильевича, который, которого… в общем, он потихоньку мне её передал ещё до того, как его того… Забыл я про это пиво! Вы же видели, что я вечером водку пил! – Герман всхлипнул в соседней кабинке.

      – Конечно, на Оскара Васильевича сейчас всё можно свалить, – проворчал я, пытаясь смыть мыльную пену тонкой струйкой прохладной воды.

      – А интересно, знает ли Мария Ивановна о том, что случилось в Тайменке с директором интерната во время нашего выступления? – подал голос Ганс. Он фыркал и плескался в своей кабинке, как ему это удавалось при таком напоре воды, я понятия не имел.

      – Если б знала, то нашему приезду бы так не радовалась, – философски ответила из-за стенки Элка.

      – Вы так говорите, Элла, будто это мы отправили директора на тот свет! – возмутилась Викторина.

      – А какая эта Мария Ивановна симпатичная женщина! – видимо, Герман понял мою задумку не дать Беде и Викторине сцепиться. – Какая симпатичная! Я бы на ней даже женился, если бы…

      – Были олигархом? – весело крикнула Элка.

      – Если бы не был женат!

      – Что-то я первый раз слышу, что вы, Герман Львович, женаты! – фыркнула Викторина.

      – А я первый раз об этом сказал! – захохотал Герман и засвистел марш Мельденсона.

      Я вдруг увидел, что в стене между женской и мужской половиной, есть маленькая дырочка. Наверное, её проковыряли детдомовские пацаны, чтобы подглядывать за девчонками. А может – наоборот. Срефлексировав, словно подросток, я припал к дырочке глазом и увидел голую Элкину спину.

      – Элка, – зашептал я в дырочку, – повернись! Сто лет не видел тебя голой. Это чёртово путешествие…

      Беда невозмутимо тёрлась мочалкой и молчала.

      – Элка! Я говорил тебе, что у тебя самые красивые локти в мире?! А позвоночник… длинный и правильный?.. – Я не умел говорить комплименты, я делал это редко и неуклюже.

      Беда молчала и мылилась. Я уже заподозрил неладное, но, видимо, разум не всегда поспевает за интуицией и меня несло дальше:

      – Элка, а давай всем скажем, что мы пошли в книжный магазин, а сами запрёмся в автобусе и… Элка, почему ты молчишь? Тебе осторчертел наш автобус? Тогда давай …

      Неожиданно в дырке появился глаз. Но не продолговатый и карий, а круглый и с зеленцой. Глаз моргнул и прищурился.

      Я отпрянул к двери и поспешно прикрыл у себя мочалкой то место, которое стоило прикрывать.

      – Элка! – громко позвал я.

      – Что?! – откуда-то сбоку раздался голос Беды.

      – Элка, это не ты?! – спросил я зелёный глаз.

      – Что?! – заорала Беда. – Чего ты там бубнишь, Бизя?!

      – Глеб Сергеич говорит, что у меня красивые локти, правильный позвоночник, и он не против уединиться со мной в автобусе. – Глаз отлип от дыры, и я в отчаянии намылил лицо. По всему получалось, что интимный бред я нашёптывал Викторине.

      – Бизя! – весело заорала Элка. – Как это пошло – приглашать женщину в автобус! А знаете, Викторина Юрьевна, для меня у Сазонова всегда находятся