Пробуждение. Алексей Курятников

Расскажешь ему, что мне созывал.

      Максим и Дедята направились в терем Князя, пересекая площадь, уже наполнившуюся разным людом.

      В палаты княжеские их впустили двое дружинников, стоящих у врат, и Князь жестом указал воинам выйти за ворота, оставшись наедине с гостями.

      – Княже, – отбив поклон начал Дедята, – послушай Глеба, что он расскажет. Да не суди строго.

      Максим изложил Князю то, что накануне рассказывал Дедяте. После долгой паузы, сопровождавшейся раздумьями, Князь наконец нарушил тишину:

      – Владимир сватается к моей дочери Рогнеде. Он сейчас из-за моря вернулся, от варягов. В Новгороде сел.

      Кровь ударила в лицо Максима.

      – Как ваш город называется?

      – Сей град называют Полоцк, – ответил Жрец.

      – Боже мой! – схватился за голову Максим. – Боже мой!

      – Говори! – приказал Князь.

      – Дочь Ваша, Рогнеда, отказала Владимиру, потому как не мил он ей. Так?

      – Истинно.

      – Сказала, что негоже ей, княжеской дочери, у робичича16 сапоги снимать. Так?

      – Истинно.

      – Дочь твоя, Князь, замуж за Ярополка хочет, брата Владимира. А тебя зовут Рогволод, – переходя с «вы» на «ты» из-за отсутствия опыта обращения к Князю, сказал Максим.

      – Верно молвишь!

      Видно, что из всего вышесказанного, Князь ближе к сердцу воспринял только последние слова, и Максим понял, что Князь вначале был явно скептически настроен, не то что сейчас.

      – Тебе, Княже, бояться его надо. Вероломно сердце его. Убить он тебя хочет, а дочь твою силой взять.

      Рогволод нахмурился, но тут же лицо его распрямилось, и Князь захохотал во весь голос. Палаты содрогнулись от зычного смеха Князя, и на пороге показались дружинники. Князь махнул им рукой, продолжая закатываться от смеха, и воины удалились.

      – Владимир – щенок Заяц трусливый. Как только погиб Олег, брат его с Ярополком, трусливо бежал к варягам, и не было его видно три года. Нет дружины у него, достойной моей, нет стен крепостных, нет силы в руках, нет храбрости в сердце. Он из рода раввина хазарского и раб душою! – сменил гнев на хохот Князь Максим сидел, опустив голову и прекрасно понимая, что Князь все-таки всерьез не воспринял его слов. Этот человек привык сам распоряжаться судьбами людей и никогда не подчинялся провидению.

      – Сильный человек чаще всего великодушен, а униженный в своей жестокости меры не имеет, – обреченно ответил Максим.

      – Ступай к себе, Глеб. Мы с Дедятой совет держать будем, – приказал Князь.

      Дедята выглядел опечаленным, когда вернулся вслед за Максимом в капище.

      – Князь не поверил тебе. Он решил, что это я тебе рассказал про его дочь, про сватовство Владимира. И мне, получается, не поверил, – печально вздохнул Дедята, – но я-то знаю, что слова тебе об этом не говорил!

      День уже израсходовал свою силу, и солнце, нещадно напекавшее тело, склонилось к закату.

      – Хочу искупаться на реке, – не столько спросил, сколько поставил в известность Максим.

      – К

16

Робичич – из рода раввина, хазарского жреца.