Необыкновенные приключения Карика и Вали. Ян Ларри

точно иглы ежа, торчали во все стороны свекольно-красные трубы.

      – Что же это такое? – заинтересовался Иван Гермогенович и, вдруг хлопнув ладонью по лбу, крикнул со смехом: – Клевер! Обыкновенный клевер!

      Рядом с цветами клевера раскачивались в воздухе, вздрагивая и приплясывая, лиловые колокола. Они просвечивали на солнце, и земля под ними казалась тоже лиловой.

      – Ну, вас-то я знаю! – весело сказал профессор. – О вас даже стихи написаны.

      И он запел во весь голос:

      Колокольчики мои,

      Цветики степные…

      – Если такой цветок оборвется и упадет на мою голову, я вряд ли останусь живым, – засмеялся Иван Гермогенович.

      С любопытством разглядывая незнакомый мир, Иван Гермогенович пробирался сквозь заросли травяных джунглей.

      Скоро перед его глазами открылась необъятная водная гладь.

      Вода сверкала на солнце, как огромное зеркало.

      – Кажется, это должно быть здесь! – в раздумье сказал Иван Гермогенович.

      Он вышел на опушку травяного леса.

      Путь его пересекала длинная, узкая канава, заполненная до краев коричневой водой. Иван Гермогенович разбежался, подскочил и легко перепрыгнул через канаву, но в ту же минуту он почувствовал, как земля под его ногами ползет, оседает.

      Профессор вскрикнул и, болтая в воздухе ногами, полетел вниз, в нору. Упав на дно, Иван Гермогенович вскочил на ноги, огляделся. Над головой его синело далекое небо. Слабый свет освещал черные стены норы, густо оплетенные подземными корнями. Прямо перед собой Иван Гермогенович заметил вход в черный тоннель. Профессор нагнулся. Из тоннеля в лицо дохнуло сыростью и холодом.

      – Н-да, – сказал Иван Гермогенович.

      Он отошел от тоннеля и полез по отвесной стене норы, цепляясь руками и ногами за подземные корни. Он уже почти добрался до самого края, оставалось только протянуть руку, и солнце снова засияло бы над головой, но в ту самую минуту, когда голова профессора высунулась из норы, он увидел перед собой безобразную морду какого-то чудовища.

      – Извините! – вежливо сказал профессор и тотчас же, торопливо втянув голову в плечи, юркнул обратно в нору.

      Чудовище, шевельнув огромными лапами, повернулось к профессору, и глаза их встретились.

      «Жук, – чуть не крикнул Иван Гермогенович, – жук-навозник!»

      Жук катил к норе огромную серую грушу, которая не поместилась бы даже в самой большой комнате, если бы вдруг весь мир уменьшился так же, как Иван Гермогенович. Подталкивая грушу, жук придвинул ее к краю норы, и не успел профессор вспомнить латинское название жука, как груша закупорила нору и закрыла собою небо.

      В норе стало темно. Испуганный профессор быстро вскарабкался по стене и изо всей силы стал толкать грушу плечом и головой. Он старался открыть выход из подземелья, но все было напрасно.

      Груша не поддавалась. Он нажал сильнее, но как раз в это время жук-навозник навалился сверху на грушу с такой силой, что она закупорила