Основатель. Алексей Пехов

обезопасить себя… Но ее разум был закрыт силой гин-чи-най. И сквозь эту преграду не смог пробиться никто… кроме Основателя.

      Леди проколола кончик пальца острием ножа, лежащего в нише. Провела по зеркалу. Красная полоска несколько секунд была видна на нем, а потом медленно впиталась в поверхность.

      Спустя мгновение серый туман окрасился багрянцем. Зловещие, густые клубы вскипали кровью и были похожи на облака над жерлом вулкана.

      Ответ пришел очень быстро.

      Ей приказали убить телепата, а она не сделала этого. Промедлила. Не успела вовремя остановить Дарэла, начавшего собирать силу кланов. Не захотела терять его… но все равно потеряла.

      Не закрывая тайника, мормоликая вернулась к окну.

      Гин-чи-най говорили, что Кадаверциан – любимый клан Основателя, его опора и надежная охрана. Даханавар выбрали на роль орудия, сдерживающего его возрождение.

      Но за несколько часов, проведенных с ним, Леди забыла обо всем, что ей внушали веками. О его коварстве, хитрости, осторожности. Она видела только Дарэла. Слышала только его. И была счастлива оттого, что он жив.

      За спиной послышались тихие шаги и голос Себастьяна:

      – Леди, вам что-нибудь нужно?

      – Позови Стэфанию, – ответила Фелиция, глядя на снег.

      Вторая старейшина пришла через несколько минут. Мормоликая увидела ее отражение в оконном стекле рядом с собой. Светлые задумчивые глаза внимательно изучали Фелицию, у внешних их уголков виднелись мелкие морщинки. Те, что рисует не возраст, а солнце, от которого в прежней человеческой жизни спартанка никогда не пряталась. Живое воплощение силы гин-чи-най. Милосердный убийца. Та, что уничтожала всех, кто смел противостоять воле высших хозяев, кто был опасен для них.

      – Ты хотела меня видеть?

      Вместо ответа Фелиция показала на тайник. Быстрым шагом Стэфания подошла к зеркалу, несколько секунд смотрела в красный туман, все еще клубящийся в его глубине, и спросила глухо:

      – Кто?

      – Я, по всей видимости, – невесело улыбнулась мормоликая.

      – За что?! – В голосе Второй старейшины, той, что никогда никого не боялась, послышался ужас.

      Фелиция опустилась в кресло у окна, где обычно любил сидеть Рамон, и сказала:

      – Я была с Основателем. Я хотела быть с ним. Поверила ему. Почти обещала помощь. По счастью, одна его выходка отрезвила меня. Но, видимо, слишком поздно.

      – Ну и что? – почти грубо спросила собеседница, и под ее маской невозмутимой, отрешенной Леди мелькнула прежняя спартанка, неудержимая в боевой ярости.

      Фелиция поднялась, последний раз взглянула на зеркало, закрыла тайник и вернулась на прежнее место.

      – Они больше не уверены во мне. Совершив одну ошибку, я могу допустить следующую.

      – За это я должна убить тебя?! – Вторая старейшина села напротив, посмотрела в окно, где, казалось, отражаются