Ипохондрия life. Алексей Яковлев

без сознания. Попытка суицида. Порезала вены. Предположительная кровопотеря около семисот – тысячи миллилитров. Оставила записку. Какой-то бред, вообще все как положено. Не хочу, мол, жить, что-то там про одиночество и тому подобное. Прилагается к истории. Теперь про анализы. На момент поступления эритроциты – два и два, гемоглобин – шестьдесят девять, гематокрит – двадцать три, лейкоцитоза нет, СОЭ – двадцать один, группа крови первая отрицательная. Кровь лили. Биохимия: глюкоза – три и шесть, белок – шестьдесят семь, натрий – нижняя граница нормы, калий – нижняя граница нормы, капаем полярку, печеночные ферменты в норме. Свежие анализы в работе, минут через двадцать лаборатория должна отзвониться. Кровь на гепатиты, форму пятьдесят, этанол взяли, хотя запаха алкоголя не было, следов инъекций на руках нет, других следов травм кроме порезов тоже нет, раны обработали, перевязали, конечности зафиксировали, поставили подклюку, мочевой катетер. Был легкий психомотор, делали седативные, теперь отсыпается. Гемодинамика стабильная: артериальное давление – сто десять на шестьдесят пять, пульс – восемьдесят шесть, ритмичный. Тоны сердца ясные. Шумов нет. Электрокардиограмма без патологии. Дыхание самостоятельное. Сатурация в норме, пока на увлажненном кислороде. Температура с утра тридцать семь и четыре. Может быть, и простудилась, пока в холодной ванне лежала, но в легких хрипов нет, дыхание жесткое, понятное дело, курильщица. Антибиотики все равно добавлять нужно. Осмотрена офтальмологом – застоя нет. Когда полностью придет в сознание, первым делом надо показать психиатру, заявку уже подали.

      – Чем резала?

      – Обычной бритвой, явно не подготовилась, скорее всего, спонтанно все придумала, резала не правильно, литературу не почитала.

      – От несчастной любви, значит?

      – Вероятней всего… Эффект Вертера…25

      5

      Есть что-то гетевское в попытке осеннего суицида… или Достоевский, Куприн…

      Новый день оборачивается новыми картинами бытия. Постимпрессионизм в больничных тонах. Вероника лежит в мономорфной белой, как прокисшее молоко, палате. Потолок покрыт унылыми трещинами, а в окно, прищурившись, заглядывает рыжеволосая осенняя печаль.

      Вероника бледна, но щеки ее рдеют легким румянцем. Вероника сгорает от стыда. Солнце бесшумно тонет в поляризующем растворе. На подоконнике, запутавшись в остаточных лохмотьях сна, кривляются незатейливые цветы коих нет, совсем некстати цветет декабрист (ехидный смех за углом…), и отчего-то удушливо пахнет мелиссой…

      Болезненный вид соседки, вылущенный из обступивших белоснежных полотен, не внушает доверия. На запястьях пластырь, бинты (будто только что с креста) и ремешки-фиксаторы. Позади девятнадцать лет праведной жизни и Голгофа…

      Веронике тоскливо, ужасно хочется спать, неимоверно тяжелеют веки, и нестерпимо сушит во рту; мысли путаются, петляют

25

У подростков значительно чаще, чем среди взрослых, наблюдается так называемый эффект Вертера – самоубийство под влиянием чьего-либо примера. В свое время опубликование Гетевского «Вертера» вызвало волну самоубийств среди немецкой молодежи.