Проклятая повесть. Михаил Анохин

него ток от магнето. Реакция его очень меня позабавила. Сказал-то пустяк, а видишь, как перекосило парня! С чего бы это?

      – Лялькина знаешь? – он глянул на меня из-под очков своим, как он считал, гипнотизирующим взглядом.

      Плоткин, отчего-то считал себя потомком колдунов и потому был уверен в своих экстрасенсорных способностях. Мне это было смешно! Очень! Сейчас мне так не кажется. Я разучился смеяться.

      – А что ж ты мне голову пудришь: «какой-то»?

      – Вырвалось, – ответил он и засуетился. – Ну, я, «старик», побежал: машина редакторская ждет.

      – Круто живете, – бросил ему в спину.

      И на самом деле, местное телевиденье было обласкано главой города, не то, что моя газета. А Лялькина я знал, но об этом чуть позже.

      Я стал подниматься по лестнице на второй этаж мимо осовевшего от безделья и тепла милиционера.

      Но, вот именно, но! Господина Лялькина мне еще предстояло узнать, но лучше бы мне ничего о нем не знать. Никогда!

      Позже, вспоминая это посещение жрицы местной культуры, я все время вспоминал его на фоне звучания старой мелодии романса «Не искушай меня без нужды…»

      Она звучала издевкой… А тогда… Тогда пришлось с полчаса посидеть «под дверью» у Огарковой, но не без пользы, так как в предбаннике появилась заведующая библиотекой Таткина Галина Николаевна.

      Галина Николаевна была женщиной несколько иного плана, чем Огаркова, из породы «деловых женщин» – с ней не похохочешь, Цепкая, острая на язык, с холодно-колючим взглядом черных, маленьких, как смородина, глаз.

      Так что я минут пять искал повод и приготавливал фразу, чтобы заговорить с ней. Она первой разрешила мои колебания, спросив:

      – Вы не очень спешите?

      Как мог я спорить с женщиной за свое право пройти впереди неё в кабинет? Я расшаркался перед ней, изображая неподдельное счастье пропустить её впереди себя, и только после этого спросил:

      – Как у вас с культурой, Галина Николаевна?

      – Как везде, плохо, – ответила она. – Денег нет на подписку газет и журналов, зарплата мизерная… Разве вам это не известно?

      – Простите меня, невежду, а какая связь между зарплатой и наличием культуры в городе? Вот Франц Кафка…

      Но она перебила меня.

      – Бросьте паясничать!

      В это время из кабинета Огарковой вышел мужчина роста выше среднего, в кожаной куртке, с лицом, сплошь заросшим бородой и усами. Зыркнул в мою сторону взглядом гадюки и протопал мимо. У него были основания так глядеть на меня, но не станем забегать вперед.

      Таткина прошла в кабинет, а я еще полчаса размышлял над нашей культурой и думал о том, какие последствия будут иметь для этой самой культуры посещения Лялькиным главного «настоятеля» городского храма культуры. Как ни думал, а ничего хорошего из этого не выходило.

      Наконец, я попал в святилище культуры и был вознагражден за долгое сидение под дверью чашечкой отличного кофе.

      – Я слушаю вас, – сказала Зинаида Яковлевна, отрывая свой взгляд от бумаг.

      Ох