Гемма, ода и другие. Две по цене одной. Рената Лукьянова

все Андинка! У нее была младшая сестра, которую тоже звали Селка. Так представляете, эта мелкая профурсетка, замест того, шоб сидеть и кушать мацу, наплевала на всех и умотала покорять Скальномирье. Начала она как раз таки со Звездно – Полосатой Империи.

      – Но что она сказала, когда вернулась?

      – Ой вей, та спиногрызка оказалась настоящей прошмандовкой! За все три года она ни разу не вспомнила за родимую сестру, даже письма не прислала!

      Зирх уже был готов разразиться гневной речью о том, как нехорошо было бросать свой народ на произвол судьбы… Но передумал.

      Сирена была права. Оно ей надо?

      После всего, что она сделала для этих неблагодарных, жрица как никто другой заслуживала нормальной жизни. И он будет последней скотиной, если ей помешает.

      – А глаз?

      – То было как маленький бонус. Я ж когда помирать собралась, понятное дело, легла, глаза закрыла… А как от Андинки отбивалась, зауважила, шо у мине синяк не тольки под левым глазом, но и еще и под правым.

      Это было самое малое, чем угасающее ядро могло отблагодарить свою хозяйку.

      – А нос ты тоже сама себе «напела»?

      – Та не, то об меня дверь закрывали, закрывали, да так и не закрыли… Тьфу, зараза!

      Кетаналька зазевалась и чуть не упала, споткнувшись о небольшой заборчик.

      – С тобой все нормально?

      – Ну вот, опять оно! Звездное проклятие!

      – Какое проклятие? Ты же не была в Звездно – Полосатой империи! Или…

      – Вай – Селка «лепила горбатого» уже по привычке – Я ж забыла, шо вы все знаете. Вы за такое дело как «ядерная минорея слыхали»?

      – Неужели Стратум до сих пор ее использует?

      – А вы таки думаете, Альмандины все как одна такие адиетки?

      Зирх слышал о том, что раньше Стратум, чтобы удержать геммов вместе, подмешивал в городские колодцы какой – то особый яд, а противоядие давал только тем, кто оставался в городе. До этого дня рыцарь считал это грязными слухами.

      – Эй, ну таки не делайте на лице волны! – больше всего на свете ребе Шикерман не переваривала две вещи – Ниннельку и когда ее жалели.

      – Да радоваться особо нечему!

      – Та ну! Живы, здоровы, при деньгах. Шо еще надо, шоб спокойно встретить старость?

      Это было не лишено логики. Если бы не кетаналька, сейчас его косточки догрызали «собачки» Гатио.

      Зирх задумался и не заметил, как врезался в невысокую калитку. Идти одной Селке было скучно, и за разговором она незаметно привела гемма к постоялому двору. В темноте здание выглядело гораздо лучше и уже не вызывало желание напиться до беспамятства.

      В окне второго этажа горел свет – ребе Шинкерман ждали. Рыцарь поспешил нырнуть под навес. Не было никаких гарантий, что «братик» проявит доброту во второй раз.

      – Ну шо, таки зайдете на отходную?

      Зирх улыбнулся. Также весело как покойник.

      – Нет, пожалуй, я пойду! Прощайте!

      – Зирик, ви мине тольки скажите, ви – то сами шо будете делать в этой жизни?

      Гемм тяжко вздохнул. На соседнем дворике завыла собака.

      – Так