Гемма, ода и другие. Рената Лукьянова

Выращенная на чистом горном воздухе в племени амазонок, Сотлисса обладала роскошной грудью и аппетитными широкими бедрами, которые ни в коем случаем нельзя было назвать пухлыми.

      Темные, слегка раскосые, как у всех жительниц Поднебесных Скал, глаза и пухлые губки довершали заманчивый образ естественной красоты, данной с одобрения самой Матушки-природы.

      – Кому как не тебе их знать, коль ты сама

      Его создала в творчества порыве

      Иль ты была слегка под кайфом?

      – два метра чистого секса выжали намокшие волосы.

      – В том-то и дело – Богиня выглядела несколько озадаченной. – Я вижу только краешек его души, остальное давно уже поглотила какая-то черная злая сила, но этот краешек…Сотлисса, он сожалеет о содеянном, ему нужна помощь.

      Сердце богини, как у любой нормальной матери, болело за злодея, словно тот был любимым, но непутевым сыночком.

      – Для остальных ты послана его убить, на самом деле я хочу, чтобы ты поняла, что им движет и помочь этому бедняге.

      – Здорово придумано!

      – Конечно здорово, я же Богиня! – временами Криатура слегка заигрывалась в «божественность».

      – Как прикажете, о, Властелина!

      Богиня воздела руки к небу и начала готовится к возвращению в чертог. Она обожала играть на публику. Даже если зритель видел подобное представлением уже раз десять.

      – Отправляйся, мое чадо – на голову великой героини посыпались солнечные искры, которые приносили небывалое везение во всех начинаниях[6] – И да прибуду с тобой Я!

      – Талла Криатура!

      Вымытая и осененная благодатью, амазонка легко вышла на тропинку, ведущую в город.

      – Сотлисса! – голос Криатуры нагнал ее перед самыми воротами.

      – Да?

      – Ты это…оденься, что ли!

      Глава вторая

В которой великая героиня узнает о своем истинном предназначении, а вместе с этим – пару – тройку крепких амазонских ругательств.КетанальГод все тоже«П» все те же

      Как глаголили мудрецы, профессия продавца издревле считалась одной из самых нервных и автоматически приравнивалась к постоянному стрессу. Древние мыслители, скорее всего не знали за даму по имени Селка Шинкерман.

      Работу свою потомственная торговка любила и возвела в ранг настоящего искусства.

      – Шо вы мине тут горбатого лепите? Шо вы мине продали?

      Однако во все времена существовали унылые посредственности, которые не могли оценить высокое искусство по достоинству.

      – И ви таки хотите сказать, шо цэ – свежие яйца бульплескианского кудкудука? – упитанный мужичок возмущенно потряс ярко-синей скорлупкой, украшенной веселыми черными крапинками.

      Копошащийся на столе детеныш виверны красноречиво намекал на обратное.

      Селка, которая уже добрых полчаса следила за гадящей на витрине мухой, встрепенулась и «включила» звук.

      Секрет этой уникальной техники передавался в семье Шинкерман из поколения в поколение. Недовольный клиент мог проклинать торгаша до десятого колена, но до ушей продавца

6

Если при этом голова героя не сгорала.