Победителей не судят. Виктор Пронин

вены, весело смеялись, дескать, главное, что зараза, которая была прописана, оказалась там, где ей и положено быть, – в организме.

      Замолчав на полуслове, Ухалов опасливо оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, приоткрыл полу пиджака.

      – Смотри сюда! – произнес он шепотом.

      Сначала Касьянин не понял, в чем дело, и, лишь присмотревшись, в полумраке палаты увидел торчавшую из бокового кармана пиджака Ухалова темную рукоятку револьвера. Рукоятка была соблазнительно изогнута, поблескивала облагороженным металлом, а карман отдувался, безошибочно показывая место, где находится барабан.

      – Каково? – спросил Ухалов восторженным шепотом.

      – Потрясающе!

      – Дарю!

      – Прямо сейчас?

      – Почему бы и нет!

      – Думаешь, здесь пригодится? – спросил Касьянин, терзаясь двойственными чувствами – ему хотелось взять пистолет, взвесить его на ладони, ощутить его холод и изысканные линии, но понимал он и то, что все это блажь, что больничная палата не место для таких игрищ, что Ухалов опять куражится, втягивая его в свой сомнительный и рискованный мир.

      – Здесь? – Ухалов шало оглянулся и, словно убедившись, что применить оружие в палате вряд ли придется, немного поскучнел. Но тут же снова воспрянул, и глаза его сверкнули каким-то сатанинским огнем. – Да, действительно… Но хотя бы подержать, а? Пусть он почувствует руку хозяина, а?

      – Разве что, – согласился Касьянин вроде бы уныло, но на самом деле что-то радостно вздрогнуло в его душе, что-то напряглось, как бывало в детстве в ожидании праздника. – Давай, так и быть!

      – Во! Это по-нашему! – Ухалов опять оглянулся, ссутулился, спрятав ото всех внутренний карман пиджака, и принялся выдергивать оттуда револьвер. Барабан зацепился за подкладку, потом предохранитель зацепился за петлю, но в конце концов Ухалов своего добился и, вырвав револьвер из кармана, протянул его Касьянину рукояткой вперед. – Держи!

      Касьянин не мог, не мог не почувствовать добротность изделия. Все в нем было подогнано, совмещено и согласованно. И черный цвет, и насечка на рукояти, и массивный барабан, и коротковатый ствол с мушкой на конце.

      – Что скажешь? – спросил Ухалов, ожидавший, видимо, воплей восторга и радостной пляски Касьянина.

      – Ничего игрушка… Убедительная. Газовый?

      – Газовый, – неохотно подтвердил Ухалов. – Но знаешь… Как отнестись…

      – Не понял? – проговорил Касьянин, не отрывая взгляда от револьвера – он прямо впился в его ладонь, все его выступы и впадины нашли на ладони свои заветные уголки, и револьвер, похоже, просто не желал расставаться с ладонью Касьянина.

      – Дело вот в чем, Илья… Эта машинка шестизарядная… Вряд ли тебе когда-нибудь понадобится сделать больше шести выстрелов. А если понадобится, то вынешь патроны из кармана и зарядишь снова. Но тут маленькая особенность… Патроны в барабане расположены не просто так… Первые два – обычные шумовые. Грохот, огонь из ствола, страх и ужас. Два следующих – газовые. Противник