Стрелецкий бунт. Роман. Вера Гривина

голос Грибоедов и еще больше нахмурился. – Покуда он от имени царя Петра велел шести стрелецким полками идти на башкирцев, а потом чего-нибудь похуже придумает. В общем, либо мы бояр-изменников изведем, либо они с нами расправятся.

      – А ты со своими стрельцами-то помирился? – спросил у него Вишняков.

      Грибоедов брезгливо поморщился.

      – Помирился. Втолковал им, что поборы и тяготы на них легли по воле бояр, а я, мол, токмо подчинялся.

      – И стрельцы тебе поверили?

      – Вестимо, поверили дурни.

      – То-то и оно, что дурни, – заворчал Вешняков. – Как с ними затевать опасное дело?

      – С Божьей помощью справимся, – ответил Бохин. – На нашей стороне князь Иван Андреевич Хованский – он нам пособит.

      Надо заметить, что как стрельцы, так и их командиры, благоволили к Ивану Андреевичу Хованскому еще с тех пор, когда князь был в походах воеводой. Служивым нравилось, что Иван Андреевич обращался с ними по-простому, без спеси, а он, со своей стороны, получая только от них уважение, которого считал себя достойным, тоже был доволен. В стрелецкой среде редко кто поминал вслух прозвище князя Хованского – «Тараруй».

      – Боярин Милославский тоже на нашей стороне, – сказал Грибоедов. – И Петр Андреевич Толстой…

      Вишняков ворчливо его прервал:

      – Велика честь – Толстые. Из них никто выше стольников не поднялся. Да и шут с ними со всеми! Меня другое беспокоит – мы-то, полковники, все заодно, но, не сойти мне со своего места, ежели нет сомневающихся среди подполковников и капитанов.

      – Есть, – подтвердил Карандеев. – Вон Горюшкин и Юренев уперлись: мол, надобно покориться воле бояр. А Ворбин все молчит да товарищей своих сторонится. И среди прочих есть такие, кои могут поспешить к Артамошке Матвееву с докладом. Понеже о завтрашнем походе на Кремль знают, окромя нас токмо самые надежные люди.

      Вишняков озабоченно нахмурился.

      – Князь Иван Андреевич Хованский, дай Бог ему здравия, уж верно не пойдет с докладом к Матвееву, но может не удержать язык за зубами – есть за ним такой грешок. А уж наушники всегда найдутся.

      – Даст Бог, он смолчит, – буркнул Грибоедов.

      А Карандеев глянул на хозяина с подозрением

      – Кажись у тебя, Матвей, нет желания идти в Кремль? Неужто не поддержишь своих товарищей?

      – Вестимо, поддержу – поспешил разуверить его Вишняков. – Токмо я до конца не понял, ради чего бунт затевается. Неужто лишь для того, чтобы посадить на царство Ивана Алексеевича?

      Его гости переглянулись.

      – Иван Алексеевич должен сидеть на царстве, – заговорил после небольшой паузы Бохин. – Пущай при нем, как принято из стари будут бояре, но над ними надобен надсмотр. А кому быть надсмотрщиками, ежели не нам – стрелецким полковникам? Под нашим оком будет настоящий порядок. Али ты, Матвей, со мной не согласен?

      Вишняков закивал.

      – Согласен! Вестимо, согласен!

      – Давайте потолкуем о завтрашнем деле, –