Красное колесо. Узел 2. Октябрь Шестнадцатого. Книга 2. Александр Солженицын

Кандидаты в начальники штаба Верховного. – Гучков открывает замысел.

      В ресторанном кабинете – совсем как дома: вся домашняя непринуждённость, но и свобода от дам, мужской деловой разговор, и ни ушей, ни глаз посторонних. А ещё удивительней, по сравнению с надоевшей окопной едой да и с офицерской столовой в Ставке, – то, что здесь предлагалось. На удлинённом столе на шесть персон к их приходу уже расставлены были: осетрина копчёная, осетрина варёная, сёмга розовая в лоске жира, давно не виданная шустовская рябиновка – она существовала, оказывается! она не исчезла вовсе с земли. Да что там, в углу на табуретке стоял под большой раскинутой салфеткой обещающий бочонок со льдом. Весь вид был – нереальный.

      Пока Гучков ходил к телефону, Свечин оценил:

      – А он – не лицемер. Деньги есть, торговые связи есть, зачем притворяться?

      Хотя внизу они уже вычерпали уху – а вот когда оскалился в них настоящий солдатский аппетит, который и три обеда проглотит.

      Гучков, воротясь, заметил выражения друзей и добавок весёлости в них. Усмехнулся:

      – Что ж, судари мои, Россия-то не обедняла, в России всё есть, только не на своих местах. Правительство с перевозками не справляется, а мы – пока справляемся. Кому чего соблаговолите? А впрочем, я человек больной и неповоротливый, давайте-ка по-дружески, распоряжайтесь сами. Виктор Андреич! Георгий Михалыч!

      Не забыл. А сколько уже не виделись.

      Не понуждая уговаривать себя дальше, пошёл Свечин к бочонку, вынул изо льда бутылку водки да прихватил и вазочку зернистой икры.

      – Что там за взрыв на «Марии»? Отчего? – сразу спросил Гучков у Свечина.

      – А что, напечатали в газетах? – шевельнул бровищами Свечин.

      – Да, в сегодняшних.

      Друзья и не видели.

      – Это случилось ещё 7 октября, – вставил Воротынцев. – Мне в дороге рассказывали.

      – Ну вот, а мы, обыватели, узнаём только из газет, – поморщился Гучков, и это недовольство как нельзя лучше шло сейчас к его лицу.

      А Свечин смотрел жестоко:

      – Ничего не выяснено. Причина неизвестна. И броненосец потерян. И пятьсот моряков.

      – Но странно совпало, – предупредил Воротынцев, – именно в те дни, когда немцы наступали на Констанцу.

      – Но есть и продолжение, – черно сказал Свечин. – Только что произошёл крупный взрыв на пароходе в архангельском порту, ещё не напечатали? А там – склад взрывчатых, и могло распространиться на весь порт.

      – Ого!

      – Да это что ж, единая шайка работает? Что ж, мы так безпомощны? – ужаснулся Воротынцев. Вдруг представил ещё стену этих невидимых опасностей от тайных врагов, о чём на фронте не думаешь, как же ещё с этими бороться?

      – С этим правительством! – фыркнул Гучков. – На что оно способно?..

      Показалось Воротынцеву верно: с этим бороться неспособно наше правительство, да ещё заклёванное.

      Сели за одной половиной стола – Гучков на торце, друзья по обе стороны, три прибора оставляя для отсроченных гостей.

      Наливал