Россия в огне глобализации. Иван Болтовский

в 1961 г. Он принял новую, третью программу партии, в которой Первый секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев, мечтавший о славе И. Сталина, победившего фашизм, объявил о полной и окончательной победе социализма в СССР. Это дало теоретическое основание упразднить за ненадобностью опошленную и оболганную диктатуру пролетариата. Хрущевские «программисты» ничтоже сумняшеся провозгласили построение общенародного государства, переходящее якобы ни больше ни меньше к построению коммунизма.

      Призыв скакнуть в светлое завтра вызвал недоумение у многих партийцев, тех, кто видел нараставшие ухабы в экономике и мелкобуржуазные мещанские вывихи в образе жизни некоторых слоев общества. Война выбила львиную долю коммунистов по убеждению, и последствия этой утраты стали вылезать наружу, принимая все более опасный для Советской власти характер. Яркую картину загнивания социализма нарисовал острым сатирическим пером писатель-коммунист В. Кочетов в романе «Чего же ты хочешь?». В нем он поставил перед руководством партии вопрос: «Товарищи дорогие, понимаете ли вы, куда ведете страну?».

      На него попытался ответить «самодельный» философ, юрист по образованию, Ф. Бурлацкий, которому кто-то осмелился доверить написание статьи о диктатуре пролетариата для 2-го тома Философской энциклопедии. Она была издана в 1962 г. под редакцией академика Ф.В. Константинова. Выданный на-гора плод новаторской мысли, который по важности темы занимает одно из центральных мест в энциклопедии, представляет собой сплошное нагромождение противоречащих одно другому, не стыкующихся между собою положений. Куда смотрели научный совет издательства и редакционная коллегия, где были собраны корифеи философской науки? Послушно выполняли команду ЦК – должно быть, так.

      Вначале автор приводит цитату из «Критики Готской программы» К. Маркса, где четко и недвусмысленно сказано, что между капитализмом и коммунизмом лежит период революционного превращения первого во второе. «Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата». Далее следует указание на В.И. Ленина, который считал (как и Сталин. – И.6.), что вопрос о диктатуре пролетариата является главным в марксизме. «В признании Д. п. Ленин видел «…самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма», – писал «верный ленинец» Бурлацкий.

      После этого он берет в руки оселок, подвергает себя испытанию и пафосно заявляет, что «марксизм-ленинизм ведет решительную борьбу против догматич., вульгаризаторского толкования Д. п., стремления увековечить ее, преувеличения роли насилия при переходе к социализму и коммунизму». Так что же, выходит, Д. п. все же не годится для построения коммунизма? Потому как она, вся из себя ужасная такая, не лишенная порока насилия. Хотя классики ни в коей мере не сводили это понятие к насилию. Даже не надо быть