Государство. Платон

рода ввоза и вывоза. А ведь это – купцы. Разве нет?

      – Да.

      – Значит, нам потребуются и купцы.

      – Конечно.

      – А если это будет морская торговля, то вдобавок потребуется еще и немало людей, знающих морское дело.

      – Да, немало.

      – Так что же? Как будут они передавать друг другу все то, что каждый производит внутри самого государства? Ведь ради того мы и основали государство, чтобы люди вступили в общение.

      – Очевидно, они будут продавать и покупать.

      – Из этого у нас возникнет и рынок, и монета – знак обмена.

      – Конечно.

      – Если земледелец или кто другой из ремесленников, доставив на рынок то, что он производит, придет не в одно и то же время с теми, кому нужно произвести с ним обмен, неужели же он, сидя на рынке, будет терять время, нужное ему для работы?

      – Вовсе нет, – сказал Адимант. – Найдутся ведь люди, которые, видя это, предложат ему свои услуги. В благоустроенных государствах это, пожалуй, самые слабые телом и непригодные ни к какой другой работе. Они там, на рынке, только того и дожидаются, чтобы за деньги приобрести что-нибудь у тех, кому нужно сбыть свое, и опять-таки обменять это на деньги с теми, кому нужно что-то купить.

      – Из-за этой потребности появляются у нас в городе мелкие торговцы. Разве не назовем мы так посредников по купле и продаже, которые засели на рынке? А тех, кто странствует по городам, мы назовем купцами.

      – Конечно.

      – Бывают, я думаю, еще и какие-то иные посредники: разумение их таково, что с ними не очень-то стоит общаться, но они обладают телесной силой, достаточной для тяжелых работ. Они продают внаем свою силу и называют жалованьем цену за этот наем, потому-то, я думаю, их и зовут наемниками. Не так ли?

      – Конечно, так.

      – Для полноты государства, видимо, нужны и наемники.

      – По-моему, да.

      – Так разве не разрослось у нас, Адимант, государство уже настолько, что можно его считать совершенным?

      – Пожалуй.

      – Где же в нем место справедливости и несправедливости? В чем из того, что мы разбирали, они проявляются?

      – Я лично этого не вижу, Сократ. Разве что в какой-то взаимной связи этих самых занятий.

      – Возможно, ты прав. Надо тщательно исследовать и не отступаться. Прежде всего рассмотрим образ жизни людей, так подготовленных. Они будут производить хлеб, вино, одежду, обувь, будут строить дома, летом большей частью работать обнаженными и без обуви, а зимой достаточно одетыми и обутыми. Питаться они будут, изготовляя себе крупу из ячменя и пшеничную муку; крупу будут варить, тесто месить и выпекать из него великолепные булки и хлеб, раскладывая их в ряд на тростнике или на чистых листьях. Возлежа на подстилках, усеянных листьями тиса и мирта, они будут пировать, и сами и их дети, попивая вино, будут украшать себя венками и воспевать богов, радостно общаясь друг с другом; при этом, остерегаясь бедности и войны, они будут иметь детей не свыше того, чем позволяет им их состояние.

      Тут Главкон прервал меня:

      – Похоже, ты заставляешь этих людей угощаться без всяких