Государство. Платон

тех, против кого они шли. Благодаря этому они и совершили то, что совершили. На несправедливое их подстрекала присущая им несправедливость, но были они лишь наполовину порочными, потому что люди совсем плохие и совершенно несправедливые совершенно не способны и действовать. Вот как я это понимаю, не так, как ты сперва утверждал.

      Нам остается еще исследовать то, что мы вслед за тем решили подвергнуть рассмотрению, то есть лучше ли живется людям справедливым, чем несправедливым, и счастливее ли они. Хотя, по-моему, это уже и теперь видно из сказанного, все же надо рассмотреть это основательнее – ведь речь идет не о пустяках, а о том, каким образом надо жить.

      – Так рассмотри же это.

      – Я это и делаю. Ну, вот скажи мне, есть, по-твоему, у коня какое-нибудь назначение?

      – По-моему, да.

      – Не то ли ты считал бы назначением коня или чего угодно другого, что́ может быть выполнено только с его помощью или во всяком случае лучше всего с ней?

      – Не понимаю.

      – Да вот как: можешь ли ты видеть чем-нибудь иным, кроме глаз?

      – Нет, конечно.

      – Ну а слышать чем-нибудь иным, кроме ушей?

      – Ни в коем случае.

      – Так разве неправильно будет сказать, что эти вещи – их предназначение?

      – Разумеется, правильно.

      – Ну а ветви виноградной лозы можешь ты обрезать садовым и простым ножом и многими другими орудиями?

      – Конечно.

      – Но ничем не обрежешь их так хорошо, как особым серпом, который для того-то и сделан.

      – Это правда.

      – Так не считать ли нам это назначением серпа?

      – Будем считать.

      – Теперь, я думаю, ты лучше поймешь мой недавний вопрос: не будет ли назначением каждой вещи то, что кто-нибудь выполняет только с ее помощью или, лучше всего, пользуясь ею, нежели любой иной вещью?

      – Понимаю. По-моему, это и будет назначением каждой вещи.

      – Хорошо. А не находишь ли ты, что раз у каждой вещи есть свое назначение, то у нее должны быть и свои достоинства? Вернемся к нашим примерам: признаем ли мы, что глаза имеют свое назначение?

      – Да, имеют.

      – Значит, у глаз есть и свое достоинство?

      – Есть и это.

      – Ну а уши имеют свое назначение?

      – Да.

      – Значит, и свое достоинство?

      – А в отношении всех остальных вещей разве дело обстоит не так же?

      – Так.

      – Погоди-ка. Могут ли глаза хорошо выполнять свое назначение, если у них нет свойственных им достоинств, а вместо этого – одни недостатки?

      – Как можно! Вместо зрения ты, верно, говоришь о сплошной слепоте.

      – Да, именно зрение и составляет достоинство глаз. Но я пока не об этом спрашиваю, а о том, не вследствие ли присущих им достоинств глаза хорошо выполняют свое назначение, а при недостатках – плохо.

      – Это ты верно говоришь.

      – И уши, лишенные свойственных им достоинств, плохо выполняют свое назначение?

      – Конечно.

      – Подведем ли мы и все остальное