Кругом один обман (сборник). Виктория Токарева

роизнес:

      – Можно попросить госпожу Токареву?

      – Госпожа слушает.

      – Здравствуйте.

      – Здравствуйте. С кем я говорю?

      – Вы меня не знаете. Я хотела бы с вами встретиться.

      – Зачем?

      – Ну, встретиться…

      – А вы кто?

      – Я? Массажистка Серафима Волкова.

      – А где вы взяли мой телефон?

      – Это не трудно. Вы же не Пугачева.

      Ответ исчерпывающий.

      – А что вы хотите? – спросила я.

      – Ничего. Просто познакомиться, и все.

      – Я массажей не делаю.

      – Почему?

      – Не люблю.

      – Ну и не делайте. Никто не заставляет.

      Если бы я захотела сделать курс массажа, я взяла бы человека по рекомендации, а не первого попавшегося, неизвестно кого.

      – Я сейчас занята, – сказала я. – Позвоните летом.

      Настало лето. Серафима позвонила и напомнила о себе.

      – Позвоните зимой, – сказала я.

      Она позвонила зимой. Я перенесла на весну. Она позвонила весной. Мне стало ясно, что легче встретиться, чем отвязаться.

      Можно, конечно, сказать: перестаньте звонить. Но это грубо. У меня испортится настроение, и я целый день буду переживать и пережевывать эту ситуацию. Я встречалась с унижением и знаю, что это такое. Лучше этого не знать.

      Я тяжело вздохнула и сказала:

      – Ну, приходите…

      В конце концов, я потеряю два-три часа. Ничего не случится, и от меня не убудет. Познакомлюсь с массажисткой Серафимой. Каждый человек чем-то интересен. Каждый человек – материал.

      Серафима пришла. Явилась не запылилась.

      Я смотрела, как она идет от калитки к моему дому. Высокая, стройная, с идеальной фигурой. Сиськи наружу. Тело играет и поет – буквально симфония.

      Она подошла ближе – некрасивая, с идеальной кожей. Нос грушей, выражение лица нахальное. Ни единой морщинки, как на рекламе. Но возраст все равно проступает: сорок – сорок пять. Это, конечно же, молодость. Однако уходящая.

      – Я Серафима. – Она протянула руку. – Можно Фима.

      – А почему не Сима? – удивилась я.

      – Сима – еврейское имя.

      – А Фима, по-вашему, какое?

      – Какое?

      – Еврейское и мужское. Ефим. Половина евреев – Фимы.

      – Ну не знаю. Я привыкла. Мне вообще-то все равно.

      А мне тем более.

      Я предложила Фиме кофе. Мы сидели на террасе и беседовали о том о сем. Практически ни о чем. О чем могут говорить незнакомые люди? Фима спрашивала, кто на ком женат в мире шоу-бизнеса. Я отвечала, при этом пыталась понять: зачем она приехала? Что ей от меня нужно? Узнать, кто муж у Лолиты Милявской?

      Далее Фима предложила сделать мне массаж. Не дожидаясь моего согласия, разложила на столе баночки, скляночки, встала так, как ей удобно, посадила меня как положено и принялась за массаж. Ее пальцы летали по моему лицу, как у пианиста по клавишам. Прикосновения были легкие, профессиональные. Я поняла: она хорошая массажистка. И еще я поняла, что массаж – это аванс. Она что-то от меня хочет.

      Фима не любила молчать. Она стала рассказывать мне историю своей любви. И тогда я догадалась: Фима мечтает иметь повесть о своей любви. Пусть будет книга – летопись ее жизни. Обидно, если ее история канет бесследно. А книга – это как бы скрижали на камне, как заповеди, данные Моисею.

      Мне ничего не оставалось, как слушать.

      Сюжет таков: Фима влюбилась в Мишу. Фиме было двадцать пять, Мише сорок.

      Она влюбилась в него с первого взгляда, любовь стала подниматься в ней, как вскипевшее молоко. И Миша влюбился с первого взгляда. И это было заметно. Они стояли друг против друга с вытаращенными глазами, и любовь творила в них свою божественную химию.

      Неприятно было то, что рядом с Фимой в этот момент стоял ее муж Веня. Кстати, Веня их и познакомил на свою голову.

      Миша – небольшой начальник, и Фиме от него было что-то надо. Наверное, хорошее рабочее место. У Фимы такой характер, что ей постоянно что-то от кого-то надо, поскольку трудно пробиваться в жизни одной, без поддержки.

      Муж Веня – никчемушник. Ему все неудобно. Он берет только то, что ему дает государство. А у государства можно только своровать. Само оно ничего не дает. И государству никогда не стыдно. Спрашивается, чего ждать? Надо идти рогом вперед и не стесняться.

      Массажист полностью зависит от клиента. А клиенты разные. В профсоюзном санатории клиент – нищий пенсионер, а в салоне красоты – у клиента денег как у дурака махорки.

      Фима пришла к Мише за теплым местом, и она его получила вместе с любовью.

      Любовь образовалась настоящая, всепожирающая, страстная. Костер до неба. На этом огне сгорел бедный Веня, и ребенок, общий с Веней, остался без отца. Но это – деталь. Главное – ответное