Обычная женщина, обычный мужчина (сборник). Мария Метлицкая

лучше! И проще, честное слово!

      – Нервы, – бросила она.

      – А это не ко мне! Я, если ты помнишь, специалист в другой области. А за здоровыми нервами к невропатологу. – И, открыв входную дверь, обернулся: – Не устраивай из нашей жизни ад, милая! Никому лучше от этого не будет!

      – А если будет? – выкрикнула она.

      Ответа, разумеется, не было. Да и какой тут мог быть ответ?

      Лина подошла к окну. Профессор Сомов вышел из подъезда. Красиво так вышел. Высок, строен, седовлас. Шикарно развеваются полы тонкого кашемирового пальто. Чмокнул замок сигнализации, и профессор элегантно уселся в салон новенькой, перламутровой, темно-вишневой «Вольво». Муж приоткрыл окно и мягко и интеллигентно, безо всяких понтов, тронулся с места. Лина задернула штору и опустилась на стул. Телефон привычно звякнул эсэмэской.

* * *

      По пути в институт профессор Сомов, посмотрев на часы, решил заскочить к своему автомеханику Петручио – смешному парню, которому он всегда доверял свою «ласточку». Дел было на полчаса – поменять свечи. Петручио вышел гордый, независимый и очень важный. Выслушал жалобу, с достоинством кивнул и велел обождать – минут через сорок он закончит «с одной гражданочкой».

      Молодая стройная женщина в светлых брюках и лиловой кожаной куртке на меху, сняв солнцезащитные очки, сидела на скамейке, задрав скуластое лицо кверху. Ловила ненадежные и редкие лучи зимнего солнца.

      Виктор понял, что это и есть та самая «гражданочка», и присел рядом. Она чуть подвинулась и приветливо улыбнулась.

      – Проблемы? – сочувственно спросил он.

      Она снова улыбнулась, надела очки и кивнула. Минут через десять вышел важный Петручио и объявил «гражданочке», что ее «пежошку» придется оставить дня на два, определенно.

      Женщина растерялась, разнервничалась и принялась дотошно расспрашивать механика.

      Он, презрительно скривив губы, процедил:

      – Галин Михалн! Ну вам все это надо?

      Она снова засуетилась, объясняя, что машина в эти дни ей крайне необходима – просто до зарезу! «Потому что всякая куча сложных и неотложных дел, Петенька!»

      Петенька, он же Петручио, вяло покуривая, процедил:

      – Ну, постараюсь к завтрему. – И строго добавил: – К вечеру, не раньше! К девяти минимум!

      Она была готова и на минимум, и на максимум – это было видно.

      А потом спохватилась:

      – Господи! А выбираться-то отсюда как?

      Мастерская находилась в промзоне – вроде и не самые выселки, а автобусы не ходят, в такси, как говорится, не содют. Потому что нет этих самых такси. Ничего нет – только клиенты Петручио. А те на машинах. Или на машинах друзей или родственников, если машину придется оставить.

      Петручио вяло пожал плечами – мол, мое-то дело какое!

      – Не беспокойтесь! – любезно откликнулся импозантный мужчина на вишневой «Вольво». – Мои дела минут на двадцать, да, Петь? – он обратился к механику за поддержкой. – Да не больше, уверяю вас! А потом я вас подвезу! До метро вас устроит? – И он обворожительно улыбнулся.

      Она обрадованно кивнула:

      – Конечно!