Стилист для снежного человека. Дарья Донцова

но тут ее внимание привлек парень по имени «Конрад». Ни о каких часах они не беседовали, Конрад обожал, как и Мила, театр, поэтому беседа крутилась вокруг последних постановок. И на свидание Мила отправилась лишь с одной целью: Конрад, оказывается, служит в театре под руководством режиссера Бродько и пообещал своей знакомой билеты на премьеру. Мила обрадовалась, увидеть постановку Бродько почти невозможно, коллектив выступает в крохотном зале, места в основном занимают его знакомые. Поэтому Мила, естественно, ответила:

      – Да, – и помчалась в «Ириску» на встречу.

      С Конрадом она виртуально общалась всего ничего, два раза, и беседа шла лишь о театре!

      Я молча кивала. Спорить с Милой бесполезно. Пересказать ей мою беседу с Костей? А смысл? Что изменится? Ну поймаю я Милку на лжи, мне-то от этого не горячо и не холодно!

      Внезапно Милка заревела и унеслась в ванную. Я пошла за ней и тихо спросила:

      – Может, теперь, когда мы вдвоем, расскажешь правду?

      – Ты мне не веришь? – всхлипывала Звонарева.

      – Ну…

      – Я очень люблю Костю, – вдруг заявила Мила, – затеяла все это лишь для того, чтобы… э, да ты не поймешь! И никто не поймет! Вышла глупость, я не на такое рассчитывала!

      – А на что ты рассчитываешь? – быстро спросила я.

      Но Мила молча вытерла лицо и ушла.

      Когда домой вернулись все члены семьи, Мила повторила свой рассказ. Аркашка никак не отреагировал на услышанную информацию, Зайка тоже промолчала, даже Маня ухитрилась удержать язык за зубами, лишь Дегтярев с милицейской простотой поинтересовался:

      – А чего ты в кафе поперлась?

      – Билеты взять, – простонала Мила, – два, для себя и мужа! Всегда о нем заботилась – и вот награда!

      – Так попросила бы пропуска у администратора оставить, – продолжал удивляться полковник, – так всегда поступают.

      – Но он предложил «Ириску»!

      – И чего? Ты могла отказаться!

      Мила залилась слезами.

      – Вот вы какие! Ясно! На стороне Кости находитесь. Меня вон! Хороши друзья! Все! Ухожу! Повешусь! Под поезд брошусь!

      Машка понеслась обнимать Милу. Зайка метнула в Александра Михайловича убийственный взгляд.

      – А чего, – залопотал Дегтярев, – я только спросил!

      – Довел бедняжку до слез! – воскликнула я.

      – Не следует изменять мужу, – вдруг очень спокойно заявил Кеша.

      – Меня тут ненавидят! – заголосила Мила. – Хороши друзья! Пришла в тяжелый момент жизни, попросила помощи! Все! Ухожу! Дашка, вызови такси!

      – Моя мать, – хорошо поставленным голосом человека, приученного часами выступать перед аудиторией, заявил Аркадий, – носит имя Дарья. Она не коза, чтобы откликаться на Дашку!

      Я поперхнулась, а Мила вскочила, уронила на пол тарелку от безумно дорогого сервиза и завизжала:

      – Понятно, гоните меня вон!

      – Сядь, – велела Ольга, – успокойся. Никто тебе не запрещает у нас оставаться.

      – Как же, – в режиме ультразвука вещала Мила, – а этот…

      Щеки