Еврейские судьбы: Двенадцать портретов на фоне еврейской иммиграции во Фрайбург. Павел Полян

Иосифовна Резник родилась в 1917 году в Минске, старшая дочь. К этому времени была установлена граница, и все ее родственники в одночасье оказались за кордоном, в Польше – в местечке (теперь это райцентр) Ивенец Барановичской области. Ни дедушки, ни бабушки поэтому у нее рядом по жизни не было. Оба дедушки, кстати, были «служителями культа»: один резник, другой раввин.

      Впрочем, когда отец женился на маме, то в семье оказались еще бабушка и мамин глухонемой младший брат, который погиб в Минске. Семья была хорошая, дружная: Аня была старшей, кроме нее еще средняя сестра и младший брат (обоих уже нет в живых).

      Отца, неудавшегося нэпмана, в 1933 году арестовали, искали золото: продержали 2 месяца в тюрьме, там он заразился сыпным тифом и через две недели после освобождения умер от тифа. Ане тогда было 16 лет.

      Мама окончила в Смоленске гимназию экстерном, ездила туда сдавать экзамены. Она была учителем русского языка, человеком очень грамотным. Потом закончила курсы фрибеличек (дореволюционное понятие для воспитателей детских садов, которое происходит от имени немецкого педагога Фрёбеля) и работала в детском саду.

      Аня окончила Минский юридический институт с отличием, а в 1939 году поступила в московскую аспирантуру – в Институт Министерства юстиции. Но пришлось отказаться и вернуться в Минск: мама в одиночку элементарно не могла прокормить всю семью. В 1941 году стало полегче, и Аня вернулась в институт: работала ассистентом на кафедре уголовного права, вела практические занятия со студентами и даже успела сдать кандидатские минимумы – по марксизму и по уголовному процессу.

      Анна Резник c сестрой Лилей и братом Момой / Anna Resnik mit Geschwister Lilja und Moma (8 Februar 1942, Agryz)

      После аннексии Восточной Польши в 1940 году впервые появилась возможность съездить к родственникам: для этого ничего не требовалась, только купить билет. В 1941 году Аня съездила к ним и даже дважды: один раз в Радашковичи и еще раз – в Ивенец. Встретилась со своей тётей, о которой ничего не знала. У той была уже большая семья – пятеро детей, внуки: с 1917 года выросло целое поколение! Познакомилась с двоюродными братом и сестрой. Из второй поездки в Западную Белоруссию она вернулась только 11 июня 1941 года.

      Все эти родственники потом погибли: в одних только Радашковичах – 11 человек! И только двоюродные сестра и брат бежали из местечка и спаслись: потом они работали в Ивановской области воспитателями в детском доме.

      Перед войной мама работала уже заведующей одним из детских садов в Минске: из-за садика, собственно, она и погибла.

      Дело было так. За 5 дней до войны она вывезла свой детский сад за город, на дачу – всего в 18 км от Минска, в Ратомке. Это была большая удача, это не всем детсадам удавалось. Возвращаясь 23 июня в город за продуктами для детей, она узнала о начале войны. Вечером стали приходить родители, в Минске 23-го было еще спокойно. И решено было маму отправить за детьми в Ратомку, а поезда, паровики, уже не ходили. Анна посадила ее в машину, за которую заплатила 100 руб. (по тем временам колоссальные деньги!). Доехала ли мама до места или не доехала – никто не знает, но машина не успела отъехать от дома, как Минск начали бомбить. Это была страшная бомбежка: с 10 утра до 10 вечера непрерывно. Все стояли и ждали: на кого сейчас упадет бомба?..

      Татария

      Вечером, когда бомбежка прекратилась, весь город горел! Тогда Анна с младшими решили к ней пойти в Ратомку, пешком. Пересидели ночь в лесу под городом. Утром вышли на дорогу, но вся дорога была запружена отступающими войсками, причем буквально впритирку, так что пробиться