Богатыри не мы. Устареллы (сборник). Элеонора Раткевич

Водяного Коня?

      Тогда-то Морег и подумала в первый раз, что хуже быть уже не может. Ну и зря.

      Вскоре выяснилось, что вместе с матерью они лишились и отца. Нет, он, слава богу, был жив и здоров, но утратил всякий интерес к окружающему миру. Бросил чтение лекций в университете, стал чураться людей, дни напролёт проводил в маминой комнате. Потом, на излёте зимы, стал где-то пропадать вечерами. А потом как-то за ужином спокойно и буднично объявил Вэл и Морег, что женится.

      Избранницей отца оказалась молоденькая девица из Эдинбурга с выражением вечного испуга на бледном, невыразительном личике. За время первой встречи леди Грейс едва ли произнесла с полсотни слов: сидела в тёмном углу комнаты и то и дело стягивала пальцами края шали, как будто та была магическим покровом, защитой от злобных падчериц.

      А потом, за пару дней до свадьбы, выяснилось, что тихоня не так уж и проста.

      – Стала бы столичная штучка так внезапно переезжать в Монтроз! – Пегги, молодую горничную, прямо-таки распирало от желания поделиться тайной. – Миссис Данэм написала своей кузине в Эдинбург – и что ж вы думаете, мисс Морри? Эта девица, оказывается, связалась с каким-то писателишкой, проходимцем без роду без племени, куда только родители смотрели? И поговаривают, что они (тут Пегги понизила голос) перешли черту. Вы, может, и не понимаете, о чём речь, но оно и к лучшему.

      Морег прекрасно понимала – зря она, что ли, таскала нудные французские романы из комнаты старшей сестры? Когда девица остаётся наедине с возлюбленным, рано или поздно у неё в глазах меркнет свет. Обычно в это время за окном бушует гроза, а ангел-хранитель стыдливо отворачивается. Жуткие, в общем, вещи творятся.

      – И писатель этот был вынужден сделать ей предложение. А потом, за три дня до свадьбы, сбежал. Представляете? То-то был скандал! Бедным родителям ничего и не оставалось, как спровадить её в нашу глушь, от позора подальше. Ох, бедный ваш батюшка. И ведь он обо всём знает! Миссис Данэм вчера показала ему то письмо, так он рассердился, аж жуть! И сказал, что нечего прислуге нос совать не в своё дело.

      Что ж, любви к мачехе это не добавило. На бракосочетании Морег просто кипела от злости: только посмотрите, стоит, лицемерка, в белом платьице. Глазки потупила, голосок дрожит. Тоже мне святая Цецилия!

      Хуже быть не может, да? Тогда как вам такое?

      Через несколько дней после свадьбы отец дал расчёт всей прислуге – даже Пегги – и заявил, что они на лето всей семьёй переезжают в коттедж у озера. Тот самый, где провела последние дни мама. Глупышка Вэл обрадовалась: природа! Долгие прогулки по лесу! Чаепития на веранде! А Морег… Она и раньше не любила этот дом – слишком мрачным и неуютным он ей казался. Теперь же находиться тут стало просто невыносимо. Не в последнюю очередь из-за Грейс: та, видимо, от скуки, решила заняться воспитанием падчериц. Каждый божий день по два часа бесполезных мучений над учебником французского языка, шутка ли? А ещё и фортепиано.

      Морег пожаловалась было папе – тот только отмахнулся, мол, для девушки