Призовая горячка. Влас Дорошевич

>

      О таком странном для каждого человека занятии я узнал неделю тому назад.

      Мы сели ужинать.

      Иван Иванович был задумчив.

      Я заказал телячью котлетку.

      – И мне телячью котлетку! – задумчиво произнёс Иван Иванович.

      – С чем прикажете?

      – Гм… с чем?..

      Иван Иванович пристально, хоть и рассеянно, посмотрел на человека:

      – С чем?.. Гм… А что если припустить слегка отделочку из аграмантика…

      – Как-с?

      – Из аграмантика. Не слышишь? Нет, стой! Лучше из горностайчика. Горностай нынче в большой моде! Отделаешь, братец, горностаем, и чтоб с хвостиками. Непременно с хвостиками!

      У лакея лицо начало принимать испуганное выражение.

      – Хвостики, понимаешь ты, должны идти так, чтоб…

      – Иван Иванович!

      – Так должны идти…

      – Иван Иванович! Милый! Что ты? Что с тобой? Какая котлета с хвостиками?

      Иван Иванович в недоумении посмотрел на меня.

      – А? Что? Какая котлета? Какой котлете? О какой котлете?

      – Да ведь ты котлету заказываешь! И вдруг хвостики…

      – Коклетку-с изволили заказывать!

      Иван Иванович даже вскочил с места.

      – Какую «коклетку-с»? Никакой «коклетки-с». Я о деле, а он о глупостях. Пошёл прочь! Никакой «коклетки» мне не нужно. Тьфу! Только сбили. Я о горностае, а он о «коклетках»!..

      – Да за что ж ты на него сердишься? Ведь ты сам же сказал.

      – Ах, мало ли что человек скажет, ежели он не в себе!

      Мы посидели молча.

      – Иван Иванович, милый, да что с тобой?

      Он только вздохнул.

      – Влюблён, может быть?

      – Умнее ничего не выдумал?

      – В карты проигрался? Желудок…

      – Отстань. Не пью, не ем, в винт даже не играю… Свояченица подлая из головы не идёт!

      – Какая свояченица? Почему подлая? Отчего из головы не идёт?

      – А, ничего ты не знаешь! Свояченицу на призы пускаю.

      – Милый, милый Иван Иванович! Да что с тобой, наконец? Ты бы того… с доктором… Что ты говоришь? То телячью котлетку с горностаевыми хвостиками заказываешь, то вдруг свояченицу на призы!

      – Ну, ну? Что ж тут такого? Ну, свояченица на призы. Ну, что тут такого необыкновенного? Чего ты глаза выпучил?

      – Да как же так? Бега, что ли, своячениц устраиваются? Лошадь она у тебя, что ли, твоя свояченица?

      – Очень тебе благодарен! Вижу, что друг.

      Иван Иванович расхохотался жёлчным смехом.

      – Сразу видно! Свояченицу с лошадью сравнил! Спасибо! Ещё скажешь кому-нибудь, что моя свояченица на лошадь похожа. Жди тогда приза! Что же, говори, говори, злоязычничай, сплетничай, труби на весь город: «Вот, мол, у Ивана Ивановича свояченица на лошадь похожа, а ещё на призы идёт». Труби, – конечно, не дадут. На балу, в костюме, и вдруг на лошадь похожа! Конечно, где ж тут о призах думать!

      – Так ты вот про какие призы?!

      – «Вот про какие»! Газет, что ли не читаешь? Тут человек вторую неделю бьётся, костюм для свояченицы выдумывает, а он вдруг её с лошадью сравнивает. Не ожидал!

      – Да я…

      – Да уж довольно! Знаем мы вас, друзей. Пётр Петрович, например. Сколько лет друзьями считались. Хлеб-соль водили, в винт играли. И вдруг! Мог ли я ждать такой гадости!

      – Что ж такое?

      – Бархатное платье жене шьёт. Не низость?

      – Да что ж тут такого?

      – «Что такого»? А зачем оно птицами заткано? У моей жены птицами заткано, так чтоб и у его тоже было. Не гадость? Где ж тут, как тут приз взять, ежели все дамы с птицами придут? Ведь это птичник какой-то, а не бал будет. Соперничай, – кто говорит, – но соперничай честно, а не делай гадостей! Нет, брат, шалишь! Я этого так не оставлю! Пусть, пусть покажется на балу в платье с птицами! Полицию позову, протокол составлю…