Перед весной. Влас Дорошевич

водой, огнём.

      Что, если, проснувшись, он начнёт осуществлять эту мечту, этот вековечный сон?

      Эту первобытную идею?

      И какими мерами?

      Какие тёмные слухи пойдут среди народа?

      Каким чудовищным вестям даст он веру?

      И что он, тёмный, бесконечно тёмный, слепой от невежества, слепой от голода, совершит во имя этих слухов, во имя этих вестей?

      Какая пугачёвщина готовится?

      И какие новые, чудовищные, ещё невиданные формы примут ужасы, которым суждено, быть может, совершиться и заставить от негодования, от сострадания, от отчаяния, от страха содрогнуться весь цивилизованный мир.

      В голодном вое:

      – Земли! Земли!

      Уже слышится приближение страшной весны.

      Имеете ли вы уши, чтоб слышать, слышите ли вы этот вой? Понимаете ли вы, что он говорит и что предвещает?